Любовный пасьянс

— Думаю, это все от гордости. Лорд Эндрю Нокс, должно быть, не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о его жене-кухарке, которую он не смог удержать при себе. — Сьюард запустил пальцы в свою густую бороду:

— Однако, сэр, вас он поставил в совершенно безвыходное положение, так что и ума не приложишь, что теперь делать!

Нокс кивнул и прищурился так, что его маленькие глазки почти исчезли в складках жирного лица.

Согласно условиям завещания дядюшки, и его титул и все его состояние, за исключением сущей малости, передавались сыну, которого он даже и не знал: какому-то французу по имени Марк Андре Стив Такер. А он, Эйвери Нокс, всю жизнь надеявшийся унаследовать дядюшкино состояние и считавший себя единственным наследником, оказывается, получит все только в случае заключения сына лорда Эндрю в тюрьму или вообще, в случае смерти последнего.

Дядюшкины душеприказчики уже установили, что Такер жив, но пока не нашли его. А между тем, время уходило, и кошелек Нокса становился все тоньше. В довершение всех несчастий, после убийства той женщины чертовы дядюшкины адвокаты заявили ему, что судьба дядюшкиного состояния определится тогда, когда Стив Такер будет или обвинен, или оправдан.

Немного помолчав, Сьюард сказал:

— Чтобы отыскать Такера, мне нужны еще деньги.

Нокс мгновенно подсчитал, сколько у него осталось от маленького отцовского состояния. Все это время он сорил деньгами и не видел причин, чтобы скупиться, ведь он был наследником лорда Эндрю и очень скоро должен был получить столько денег, что их хватило бы ему до конца дней. Однако до тех пор приходилось усмирять свои ненасытные потребности. Денег оставалось слишком мало. И все же, он будет тратить их на то, чтобы отыскать Такера! Прежде, он только пытался скрыть завещание от Такера, хотел упрятать французика в тюрьму. Но на этот раз, он покончит с Такером! Руками Сьюарда, конечно. Сам он в этом деле замешан не будет.

— Осталось сделать не так уж много, — сказал Нокс. — Найди его! Убей его!

Дерби Сьюард улыбнулся.

Графиня Клеменс гордилась тем, что знала и была знакома практически со всеми знатными особами Лондона, однако она не смогла узнать джентльмена с огненно-рыжими бакенбардами, нанесшего ей визит. Если бы на его карете не было герба герцога Митфордского, она ни за что бы не согласилась принять его. Но сейчас, когда он уже сидел у нее в гостиной, и им даже подали чай, она все больше склонялась к мысли, что приняла правильное решение, решив выйти к гостю. Конечно, виной всему было, главным образом, любопытство.

До настоящего времени герцог отвергал все приглашения навестить ее, и вот, наконец, перед ней сидел его адвокат.

— Видите ли, графиня, это довольно деликатное дело, — Дерби Сьюард разговаривал с интонациями, которые применял более образованный Эйвери Нокс, имитируя даже его произношение. — Герцог умоляет вас о снисхождении.

— О! Я с огромным удовольствием сделаю для герцога все, что в моих силах! — вежливо улыбаясь, ответила графиня. Она уже представляла, как приглашает его к себе на званый вечер. Уж теперь-то, он не сможет отказаться — услуга за услугу.

— Ах, герцог будет чрезвычайно польщен! — жизнерадостно заметил Сьюард, а затем, вновь став серьезным, продолжал:

— Он хотел бы навести справки о вашем… знакомом французе.

Даже сквозь пудру и румяна было видно, как она покраснела. Из-за Стива Такера, она стала предметом насмешек. Любое упоминание об этом человеке не допускалось в ее доме. Если бы Сьюард не был посланцем герцога, она приказала бы немедленно выставить его вон. Однако, вместо этого, она быстро оглянулась, чтобы убедиться, не слышат ли их слуги, затем неуверенно сказала:

— Но, мистер Сьюард, я едва знала его… Сьюард сделал успокаивающий жест рукой:

— Это понятно, графиня. Герцог только надеется, что вы вспомните, хоть что-нибудь из того, что говорилось о нем во время ваших бесед с властями. Вы его последняя надежда. Француз должен герцогу некоторую сумму. Карточный долг, знаете ли.

Сьюард сделал паузу, чтобы дать возможность женщине обдумать его слова, а затем продолжил:

— Это дело принципа. Герцог всегда платит долги и требует того же от других.

— Как это мудро! — Графиня с облегчением вздохнула. Кажется, у нее появилась надежда, что ее несчастье может стать триумфом, если она вспомнит что-нибудь важное о французе и расскажет, об этом, адвокату герцога. К несчастью, сколько она ни напрягала свою память, ничего интересного не приходило на ум.

— Он никогда не говорил об отъезде, — извиняющимся тоном сказала она. — И у него не было друзей, насколько я знаю.

Притронувшись к чашке губами, она изогнула брови, и на ее лбу обозначились глубокие морщины, которые она тщательно маскировала. Ей обязательно надо что-нибудь вспомнить. Она должна помочь герцогу Митфордскому. Он очень нужен ей за столом. Недавний скандал практически погубил ее репутацию. У графини даже голова разболелась от безуспешных попыток вспомнить что-либо стоящее.