Любовный приворот для одноклассницы

– Ты сам себе ответил. Маша хочет увидеть музей, а одну в глухую ретороманскую деревню, где от силы один захолустный отель, ее отпускать не хочется. Там никто не знает хохдойч. Местные жители говорят на ретороманском, смеси древнего алеманского с латинским. Адский микс. Я немец, и то смогу помочь лишь отчасти.

«Умница. Все правильно. Да и откуда ему знать больше, когда я сама ничего не рассказывала…»

– Понятно… Все равно странный визит для туристки, впервые попавшей в страну. Но это не мое дело. Хорошая она девочка, не правда ли? Вижу, ты к ней неравнодушен.

Маша старалась дышать равномерно, не выдавая себя. Разговор становился все более захватывающим.

Максимильян молчал. Через некоторое время послышались довольное хихиканье Клайва и резкий взволнованный вздох на заднем сиденье.

– Очень хорошая, – Маша услышала глухой голос фотографа, – не знаю.

– Да что тут знать! Ты ей нравишься, поверь мне. Так что лови удачу за хвост! Вы отлично смотрелись вчера. Первый поцелуй на фоне гаснущих звезд напомнил диснеевскую сказку. Я чуть не расплакался от умиления. Подожди-ка. Мари, тебе мама не говорила, что подслушивать не только плохо, но порой и опасно?

Девушка сдалась. Потянувшись и сладко зевнув, расправила наконец затекшую руку. Повернувшись к собеседникам, обезоруживающе улыбнулась. Глаза Макса счастливо просияли в ответ.

Клайв притормозил на привокзальной площади Берна. Через полчаса оттуда отправлялся скорый поезд до Брига. В этом маленьком городе искателям приключений предстояло сделать пересадку на региональную «кукушку»[35] и уже к вечеру достигнуть долгожданной цели своего путешествия.

Молодой англичанин помог Максу достать из багажника вещи и обратился к Марии:

– У меня есть визитная карточка хранителя местного музея, почтенной фрау Ульрике Кунц. Я имел удовольствие пообщаться с этой дамой во время сбора материалов для книги. К сожалению, по некоторым вопросам мы так и не пришли к единому мнению, но, возможно, с вами она будет сговорчивее. Ее седая голова содержит информации куда больше, чем скудная экспозиция музея. На обратной стороне – адрес и телефон старой грымзы. Удачи! О, чуть не забыл! Обещанная сказка. Последние главы рукописи еще в процессе редактирования, так что концовка может измениться. Возможно, я даже воспользуюсь твоим советом, Мария Фогель. – С этими словами Клайв протянул толстую тетрадь с черновым вариантом романа.

Мужчины пожали на прощание друг другу руки, обменялись дежурными фразами: «Звони, если нужно. Номер сохранил?» – «Хорошо тебе добраться!» – «Взаимно!» Клайв наклонился к Маше и запечатлел на ее щеке невинный дружеский поцелуй.

– Лети, птичка! – напутствовал он ее с улыбкой. – И береги себя!

Девушка машинально дотронулась до места, где остался след от его губ.

«Клайв, оказывается, был в Дизентисе и признался в этом лишь минуту назад. Вот шельма».

Приобретя в автомате билеты, молодые люди прошли на платформу, где их уже ждал транзитный поезд из Цюриха. Вещей у спутников было немного, поэтому Максимильян сразу потащил Машу на второй этаж, суля роскошные виды.

В вагоне второго класса было достаточно многолюдно, и они с трудом отыскали свободное купе. Маша обратила внимание, что некоторые пассажиры везли горнолыжную экипировку и чехлы с лыжами.

– Ничего удивительного, поезд идет в Бриг, а там и до ледников рукой подать. Снег лежит круглый год. Роскошь, мне, увы, недоступная! – Макс грустно усмехнулся, доставая из рюкзака ноутбук. – Меня сейчас волнует другое: если не удастся забронировать номера в отеле, то ночевать нам придется или в соседнем городе, или в стогу сена. Летом этот вариант был бы самым лучшим, но не в октябре.

Маша с интересом наблюдала за спутником. Она доверяла ему во всем и с удовольствием провела бы ночь на свежем воздухе, наблюдая за звездами.

Лицо Макса забавно хмурилось, темные глаза скользили по экрану. Наконец он облегченно вздохнул, вытащил из кармана кредитку и подмигнул девушке:

– Успел. В такую глушь в октябре мало желающих.

Забронировав номера, он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Маша продолжала его бесцеремонно разглядывать. Если бы не увечная нога, Максимильяна Краузе можно назвать красавцем. Лицо художника с тонкими чертами, подвижное, чувственное. Нос идеальной формы, губы слегка припухлые, красиво очерченные. Сердце девушки невольно сжалось от запретного желания прикоснуться к ним кончиками пальцев. Прямо сейчас… Стоит только протянуть руку… Если бы не сидящая через проход парочка пенсионеров, божьих одуванчиков, не сводящая с них умиленных глаз, она бы точно рискнула.

Внезапно Макс приоткрыл глаза и тихо спросил:

– Скажи, сколько тебе понадобится времени? – Видя Машино недоумение, он пояснил: – Сколько тебе нужно времени, чтобы забыть его? Я подожду.

Девушка нервно облизнула губы и отвернулась к окну: