Любовный талисман

И его поцелуй был восхитительным. Он перевернул ее на спину и лег между ее ног, сильным бедром заставив раздвинуть ноги. Он теребил ее волосы, постепенно продвигаясь во влажную глубину, пока они не стали единым целым. Двигаясь внутри ее, он посасывал ее нежные соски, затем потянулся к ее губам.

Его толчки становились все быстрее и мощнее, и Люси отдалась растущему в ней наслаждению. Он щедро ласкал ее, подведя к нужному моменту и одарив ее безумным наслаждением, омывшим все ее тело волнами сияющего пламени. И в то время как в ней все еще пульсировало и дрожало, Ниалл на мгновение замер, а затем с гортанным стоном высшего наслаждения излил в нее свое семя.

К тому моменту, когда Люси пришла в себя и ее сердце стало биться спокойнее, она уже засыпала, уткнувшись в его плечо. Ниалл натянул на них одеяло. Они не говорили друг другу нежных слов, ни о чем не спрашивали, ничего не обещали. Но у нее было чувство, что мужчина, которого она любит, не исчезнет из ее жизни. На несколько мгновений этого страшного февральского дня, когда все вокруг было сущим адом, она почувствовала, что она не одна, что они с ним стали единым целым.

Дорожа этими бесценными мгновениями, она уютно устроилась в изгибе его руки, окруженная его теплом, защищенная его силой и спасенная – хотя бы на несколько минут – от своих страхов и одиночества, с которыми так долго жила.

✽ ✽ ✽

Люси проснулась от приглушенного звона колокольчиков.

Ею владела сладкая дремота от восхитительного тепла постели и обогревателя. Смутно сознавая, что сквозь жалюзи уже пробивается дневной свет, она с наслаждением вдыхала тонкий аромат душистого мыла, исходящего от постельного белья, и более естественный запах самого мужчины. Ей хотелось и дальше пребывать в этом уютном коконе под обнявшей ее рукой Ниалла и его небрежно заброшенной на ее бедро ноги.

Но реальный мир все более властно заявлял о себе.

Солнечный свет был ярким, значит, уже полдень. Она слышала, как Томми возится в своей плетеной колыбельке, еще не плачет, но уже проснулся и, вероятно, был мокрым или голодным. Затем раздалось пиканье ее сотового телефона, сигнализируя о пропущенном звонке, а следом опять зазвенели колокольчики.

Люси отвела руку Ниалла и села на постели.

– Мой телефон!

Он проснулся, прикрыл одеялом ее обнаженное тело и, спустив ноги на пол, встал во всей своей мужской красоте, нащупал и надел очки.

– Это в гостиной. Сейчас принесу…

– Нет, спасибо. Я сама…

Стараясь не поддаваться соблазну при виде его стройной фигуры, Люси тоже сползла с постели и, вздрогнув от холода, обхватила себя руками. Поискав одежду, она схватила первое, что увидела, – рубашку Ниалла в изножье кровати. Встревоженная настойчивыми звонками, она продела руки в длинные рукава и, на ходу застегивая пуговицы, поспешила к выходу.

– А ты лежи. Я сама отвечу, все равно нужно проверить Томми.

Но он последовал за ней, не успев застегнуть джинсы. Она достала телефон из сумочки. Ниалл шагнул вперед, отодвинув ее.

– Ты поговори, а я посмотрю Томми.

Люси не узнала высветившийся номер, но за последние дни столько всего произошло, что она не могла проигнорировать звонок.

– Алло?

– Люси?

– Диана, это ты? Слава богу! – Она схватилась за Ниалла, чтобы не упасть, ее зашатало от волнения. – С тобой все в порядке? Я знаю, что ты работала в «Штааб импортс». Ты же не имеешь никакого отношения к этому ужасному убийству, верно? Я так и сказала полиции.

– Хотя в его груди торчит моя отвертка? – Диана шмыгнула носом, словно удерживалась от слез. – Извини, что втянула тебя в эту историю. Все так запуталось. Я хочу попросить тебя еще об одной… – Она замолчала, услышав плач малыша. – Это Дориан? Как громко он плачет! Он не заболел?

– Дориан?

Диана снова всхлипнула:

– Конечно. Энтони сказал мне, что ты назвала его Томми. Мне нравится это имя. А я назвала его в честь ведущего певца одной из моих любимых рок-групп. Но Томми – лучше, типичное имя для обыкновенного ребенка. Я хочу, чтобы он был таким…

Она внезапно охнула и умолкла.

– Диана? Да, да, он здоров! Я ходила с ним к педиатру. Диана, не молчи! Ты слышишь меня…

Люси прервал мужской голос:

– Я хочу слышать моего сына.

Этот голос с сильным иностранным акцентом, звучный, грубоватый, показался Люси знакомым.

– Кто это? – спросила Люси.

Ниалл тихо прошептал ей на ухо:

– Включи громкую связь. Затяни разговор.

Она кивнула, а он отошел в сторону, позвонил Кейру и попросил его проследить входящий звонок.

– Назовите себя, – потребовала Люси. – Что вы сделали с Дианой?

– Она здесь ни при чем, – ответил самодовольный голос, вызвавший у нее одновременно страх и гнев. – Я отец этого ребенка.

Но Ниалл доказал обратное, и Люси это видела.

– Как это она ни при чем! А его отец Энтони Штааб, но он умер.

– Ложь! Это грязная ложь!

Люси вздрогнула от его грубых восклицаний и на мгновение вспомнила о той ночи, когда отказала Роджеру Кэмпбеллу.

Но настойчивый взгляд Ниалла велел ей не отвлекаться и придал сил.