Любвеобильный джек-пот

– А тут и догадываться нечего! – фыркнул Гольцов, понемногу тесня ее с кухни в сторону спальни. – Скорее всего, Марта перешла дорогу этой красотке. Ну, а та в силу своей импульсивности, психической неуравновешенности, наркоманка ведь, взяла и отомстила ей. Отомстила таким вот изощренно примитивным образом...

– Нет, Дим! Она страшно отомстила! Ужасно просто!!! – воскликнула Лия, послушно поднимая руки кверху, когда он потянул с нее кофточку. – Лишить себя жизни в постели жениха Марты! Она же знала наверняка, что у вас намечалась свадьба. Наверняка доставала Мишаню какими-нибудь претензиями, ревностью. А того упреками пробить невозможно. Он сам на них мастер. Шантажировать его тоже бесполезно, он одинок. Вот она и решила тогда повернуть оружие против соперницы. Кстати... По статистике, обманутая женщина всегда мстит своей сопернице, а не тому, кто ее обидел. Вот она и отомстила таким мерзким образом. Уничтожила ее жениха. Уничтожила его репутацию. И уничтожила все мечты Марты о счастливом будущем с ним. Свадьбы... Той самой свадьбы, которую ждала Марта и ее семья, не состоялось...

Все в этой истории почти закончилось. Все оказалось расставленным по своим местам. Стало ясно, к кому именно шла в тот вечер погибшая девушка. И догадаться было несложно, почему именно туда. Более или менее понятен стал ее страшный поступок. И трагедия Марты тоже не стала теперь тайной.

Очевидно, они поссорились. Страшно поссорились, раз Мишаня изувечил ее.

– Значит, и Игосю тоже он?! Господи! Его-то за что?! Зачем?! Чтобы тебя снова подставить! Чтобы появился повод для шантажа! Ох, как они с Мартой все ловко подстроили. С чего только вдруг разругались вдрызг, непонятно, – проговорила Лия и вдруг поежилась. – Дим, мне холодно. Давай под одеяло, что ли.

Они влезли под одеяло и еще минут пять возились и смеялись, устраиваясь удобнее и согреваясь. Потом он прижал ее к себе и начал целовать быстро и жадно. И шептать еще начал что-то про счастье, про долгую холодную зиму вдвоем. И еще про то, что он сегодня пробовал растопить камин в своем опустевшем доме. Тот сначала дымил нещадно, но потом разгорелся, и так здорово ему все это показалось. И радовался еще тому, что не продал дом, а ведь не раз порывался.

Тени сразу расползлись по углам. Укутанная в белое мебель перестала раздражать, сделавшись похожей на маленькие снежные сугробы, а не на обступивших его покойников в саванах. Дрова трещали и выстреливали в дымоход искрами. С каждой минутой становилось теплее и уютнее, и так ему вдруг захотелось в этот момент услышать именно ее голос, что даже сердце заныло. Будто бы зовет она его к столу и сердится, что он мешкает. А по лестнице со второго этажа вдруг раздается частая дробь шагов крохотных ножек...

– Как же так, Дим! – воскликнула Лия, невольно заряжаясь его лирическим настроением. – Маленькие ножки со второго этажа и без сопровождения! Это же опасно!

– Ну вот! Надо было все испортить! – обиделся он вдруг совсем по-настоящему. – А Санька твой на что? Чем не нянька?

– А-аа, точно. Про Саньку я и забыла. – Лия зажмурилась, подставляя его губам свое лицо. – Так точно будет, Дим? Именно так?

– Будем стараться. Иди ко мне... – Он вдруг сделался совершенно нетерпеливым, и говорить уже ничего не мог, и ей не позволял, без конца повторяя: – Все потом, милая... Все потом...

Он уснул очень быстро, хотя и старался изо всех сил не поддаваться. Куда там! Через десять минут уже сопел, и сколько ни толкала она его в бок, лишь виновато бормотал что-то неразборчивое.

А ей уснуть никак не удавалось. И с боку на бок ворочалась. И считала. И детские стишки и скороговорки в уме декламировала. Делала все, чтобы отвлечься и уснуть.

Черта с два!

Настырные мысли о Мишане лезли и пинали друг друга, вытесняя и грека, который ехал через реку, и грозу в начале мая, и много еще чего.

Как он мог, а?! Как мог он таскать в ее квартиру эту девчонку?! Почему было не повезти ее к себе в дом, к примеру? Огромный дом солидного преуспевающего бизнесмена. Почему не туда? Потому что как раз солиден и преуспевающ? Боялся соседей? Глупо! Или причина в другом? В том, что его оставила жена, не пожелавшая жить по его правилам. В одном уступила, приняв его помощь. Так надо этой ее уступкой и воспользоваться. Почему нет?

Почему, к примеру, не привести на ночь в ее квартиру любовницу, когда жена на дежурстве. Она же бывшая. А квартиру и все остальное оплачивает он. К тому же, как приятна мысль о том, что подобный его поступок – это акт возмездия несговорчивой и не уступившей...

Извращенец!!! Мерзкий извращенец!!!

Приходил к ней в любое время, валялся на ее диване, ел из ее рук и требовал к себе внимания. А она – ну дура же дурой, ей-богу – прыгала, унижалась, старалась угодить.

А как же иначе! Она же его бросила! Она же виновата в том, что он несчастен. В том, что у него не складывается личная жизнь после нее.

А Марта! О чем та думала, наставляя Гольцову рога с Мишаней? О том, что тайное никогда не станет явным? Или не особо печалилась перспективе быть застуканной на месте?