Любви много не бывает, или Ступеньки в вечность

Отец Иоаким, не щадя себя, трудился в обители, между делом изучил разговорный греческий. В это время дошла до него весть о революции в России. Пришлось вернуться на родину. Было это, вероятно, в 1918 году. В Грузии правили меньшевики. В 1920-х годах отец Иоаким управлял монастырем Пресвятой Богородицы в Пуцкури и был настоятелем церкви Святого Георгия в Царче, где вскоре разразилась эпидемия чумы. Ухаживая за больными, отец Иоаким заболел. Возможно, эта болезнь спасла его от ареста и мученичества, которое было уготовано многим его собратьям в связи с разгромом церкви. После окончания Второй мировой войны архимандрит Иоаким был назначен настоятелем Илорской церкви Святого Георгия. Илорская церковь всегда пользовалась особой любовью народа. Ее посещало много людей. Здесь была чудотворная икона святого Георгия Илорского, поэтому даже в безбожное время шли и шли люди со всей Грузии, оставляя много пожертвований. Эти деньги отец Иоаким отправлял во все монастыри Грузии. Разносил он сам, чтобы не обременять никого этим грузом.

Как-то зимой во время большого снега отец Иоаким собрался навестить трех монахов, так как только он и несколько его духовных чад знали дорогу к их пещере. Идет он по снегу, несет провизию и что же видит? Выходит из леса медведь. Перед внутренним взором сразу же предстала мохнатая большая голова хозяина леса. Видно, кто-то случайно разбудил шатуна.

Зажмурился отец Иоаким и подумал: «Ну все, конец мой пришел».

В это время медведь приблизился, обнюхал его и… отошел! Когда он открыл глаза, видит – стоит зверь на четырех лапах и вроде как дорогу ему показывает. Как будто хочет сказать: «Чего ждешь, не идешь?»

Понял он, что это было от Бога, и пошел за медведем. Как только вошел к монахам в пещеру, они с улыбкой спросили: «Что, отец Иоаким, напугал тебя медведь?» Видимо, прозорливые были монахи-отшельники…

Грань между явью и видением все тоньше и тоньше становится. Угасающий разум еще держался за нить воспоминаний. Потом и она оборвалась… Купание в ледяной реке поставило точку на жизни старца.

У колокольни Илорской церкви видна ничем не примечательная могила. На ней надпись:

Архимандрит Иоаким (Шенгелая)

(1882–1954).

В этой черточке между двумя датами скромная жизнь праведника.

Перед рассветом

Тобой испепеленный, от тебя отлученный, о тебе плачущий.

Святой Кирион II

Ночь 27 июня 1918 года над Марткопским монастырем[27] стояла лунная и на редкость тихая. Издали было видно, что светится только одно окно, остальные оконные проемы были темные. Братия, устав от дневных трудов на послушаниях, давно спала.

В небольшом кабинете над бумагами сидел за столом патриарх Кирион. В длинном перечне католикосов-патриархов Грузии, ведущих свою хронологию с V века, он числился Кирионом Вторым. О жизни своего тезки-предшественника известно было мало, но не это занимало мысли уставшего монаха.

Дел было столько, что не хватало светового дня. После объявления независимости молодая республика жила напряженно и бурно. Так же неспокойно было и в Церкви Христовой. Вот и приходилось засиживаться допоздна.

Уставшие за день глаза скользили по строчкам писем и не сразу вникали в прочитанный текст. Почему-то мелькали перед глазами картины из прошлого.

Первые годы жизни Георгия Садзаглишвили прошли в деревне Никози Горийского уезда. Его отец священник заранее решил, по какой стезе направить своего сына. Только по духовной… Быстро пролетели для юноши годы в Тифлисской духовной семинарии. Затем еще быстрее промелькнуло время в Киевской духовной академии. Молодой кандидат богословия вернулся на родину, женился и стал активно служить своему народу на разных должностях духовных училищ.

В редко появляющееся свободное время он успевал многое: изучал и собирал грузинские средневековые манускрипты, древние грузинские монеты, записывал грузинский фольклор, помогал деньгами талантливым грузинским студентам. Понимая важность распространения грамоты среди простонародья, открыл 19 приходских школ в разных районах Грузии.

Кого Бог больше любит, того и очищает от лишних привязанностей для встречи с Собой. Эпидемия отняла у Георгия главное в этой жизни – его семью. Один за другим умерли дети священника и его жена. Он тяжело переживал потерю, но усмотрел в ней Промысл Божий и в 1896 году принял постриг с именем Кириона. Почти сразу же после пострига его назначили настоятелем Квабтахевского Успенского монастыря с возведением в сан игумена.

Одна за другой шли ступеньки церковной карьеры: благочинный, инспектор духовных училищ, архимандрит, епископ Алавердский. Вокруг него группировалось образованное священство. В 1902 году царское правительство удалило его из Грузии: перевели служить сперва в Херсон, потом в Орловскую епархию. В 1906 году послали управлять Сухумской епархией, но вскоре перевели в Ковно, обвинив его в попытке «огрузинивания» Абхазии.