Любви много не бывает, или Ступеньки в вечность

Вышедшего из тюрьмы в 1946 году отца Партена встретил опустевший Зедазени. Старые монахи уже умерли… Отец Партен возобновил здесь службу, но вскоре патриарх Каллистрат (Цинцадзе) вызвал его к себе и перевел в Светицховели. Отец Партен долго отказывался. Тогда патриарх сказал ему:

– Именем монашеского послушания, в честь которого ты дал обет при постриге, приказываю тебе – иди в Светицховели, исполняй там монашеское правило и служи литургию.

Отец Партен смирился.

Святой схиигумен Кукша Одесский (преставившийся в 1964 г.) говорил паломникам, приезжавшим из Грузии:

– Зачем вы сюда приезжаете, когда у вас есть архимандрит Партен?

У отца Партена было очень много духовных чад, которые стремились к нему не только со всех уголков Грузии, но и из России.

В 1951 году его возвели в сан игумена, в 1962-м – в сан архимандрита.

Отец Партен внес большой вклад в только что открывшуюся Мцхетскую семинарию. В то время иконы не были доступны для всех, и поэтому он сам изучил фотодело, чтобы размножать святые образы и распространять их среди верующих.

За 7 месяцев он предвидел свою кончину (преставился в 1984 г.) и говорил: «Молюсь за всю Грузию. Не прекращайте молитвы!»

Отец Рафаил (Карелин), вспоминая о нем, писал, что отец Партен был настолько простодушным и незлобивым, что часто не понимал, когда его обманывали. «Он был очень похож на тех святых отцов, которые сохраняли веру в пустынях и пещерах».

У последней черты

…Жар неуклонно повышался. Отец Иоаким скользнул взглядом по запотевшему небольшому окну. Холодный март выдался в этом году. Потом коснулся горячего лба. Утром температура была намного меньше. Что поделаешь, купание в ледяной воде не идет на пользу воспалению легких. Но по-другому он поступить не мог. Утром несколько человек поднялись в Илорскую церковь Святого Георгия[25] и попросили священника спуститься вниз причастить умирающего. Они обнаружили настоятеля отца Иоакима в постели, он лежал с воспалением легких. Услышав о причине прихода, отец Иоаким тут же встал, сказав: «Я должен исполнить свой долг и иду к больному». Как ни умоляли его пришедшие: «Ты болен, отец, давай подождем другого священника!» – все было напрасно. «Не смерть ждет человека, а человек смерти. Если больной умрет без Причастия – этот грех будет на мне», – сказал настоятель и пустился в путь. Как раз в это утро проливной дождь смыл мост через реку. Поэтому остановились родственники больного у берега реки, ломая голову над вопросом: «Что делать?», и ничего не могли придумать. Отец Иоаким вступил в ледяную воду, нашел брод и преодолел бушующую реку. Успел все-таки причастить больного. Затем тем же путем вернулся в Илори… Перед глазами замелькали картинки из детства. Отец Иоаким уже с трудом мог различить явь и видения из прошлого.

Вот он, двенадцатилетний мальчик, ушел из отчего дома и нашел приют в кафедральном соборе в Цаиши[26]. Здесь встретил его пожилой священник. Как же его звали? Ах, да протоиерей Михаил Меунаргия, Царствие ему Небесное. Помнится, побеседовал он с ним и, подивившись уму и смирению отрока, разрешил ему остаться в храме. Побывав в монастыре, мальчик получил именно то. что ему больше всего было нужно. В короткий срок он выучил наизусть Евангелие, Псалтирь и уже основательно разбирался в богослужении. Его очень полюбил настоятель Хобского монастыря архимандрит Симон и перевел Иоакима к себе.

Отец после трех лет поисков наконец-то нашел сына в Цаишском храме и услышал в ответ на просьбы вернуться: «Я свое решение не изменю и домой не поеду».

Мысли путаются, и трудно дышать. Сердце учащенно бьется, сбивая обрывки мыслей в запутанный ком воспоминаний. В Хобском монастыре Иоаким встретил схиигумена Бенедикта (Баркалая), который рассказывал ему о грузинской обители на Афоне. Иоаким твердо решил отправиться на богомолье на Афон и затем там поселиться. Молился Пресвятой Богородице, чтобы приняла его, грешного, под Свое покровительство и не отвергла.

И услышала его Владычица, в начале мятежного ХХ столетия Иоаким действительно смог отправиться в Иерусалим, а оттуда – на Афон, где в грузинской обители Иоанна Богослова жили до сорока монахов-грузин с настоятелем схииеромонахом Ионой Хоштария. Иоаким не смог долго задержаться на Афоне. В то время между обителью Иоанна Богослова и Иверским монастырем, где жили греческие монахи, было определенное непонимание. Греков пугала большая численность грузин. Они знали, что рано или поздно им придется принять грузинских братьев в Иверский монастырь. Поэтому их всячески притесняли, не давали им права пользоваться источником и лесом. Быт грузинских монахов был очень тяжелым, но они с Божией помощью преодолевали унижения.