Любви подвластно все

Она промолчала, потому что знала: его слова вовсе не шутка. Они оба это знали.

Легкость и непринужденность их отношений сменилась неистовой всепоглощающей жаждой, и отныне она, эта жажда, будет терзать их все сильнее и сильнее, а со временем заставит возненавидеть друг друга, если полностью не удовлетворить ее, совершив нечто безрассудное и безумное, еще более безумное, чем то, что произошло сейчас. И если все-таки они на это решатся, то потом будут горько сожалеть о произошедшем.

Но – боже милостивый! – наслаждение, которое подарит им это безумство, было бы незабываемым.

– Знаешь, Оливия, я лежу ночами без сна и думаю только о тебе, – прошептал Лайон. – Думаю о том, как мне хочется прикоснуться к тебе… и где именно. Вообрази только, каково бы это было, если бы сейчас на нас не было одежды.

– Я думаю о том же, – прошептала девушка. – Думаю каждую ночь.

При этих ее словах Лайон закрыл глаза, и из горла его вырвался странный звук – не то смех, не то стон.

– Лив, ты меня убиваешь, – прохрипел он.

Они по-прежнему лежали обнявшись, но теперь, когда сжигавшее их лихорадочное возбуждение отступило, отчетливо сознавали всю опасность своего положения. Они как бы балансировали на краю пропасти, и, как всякая пропасть, она и ужасала их, и притягивала.

– Я сегодня же вечером поговорю с отцом, – проговорил вдруг Лайон таким тоном, будто выносил приговор.

У Оливии перехватило дыхание. Она осторожно высвободилась из объятий Лайона и села, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Затем, прикусив губу, устремила на него настороженный взгляд. Ее одолевали противоречивые чувства – бурная смесь радости и страха, надежда и ужасные опасения…

– Правда, Лайон? – пробормотала она наконец.

Он резко приподнялся и тоже сел.

– Да, правда.

– Но твой отец… Что, если…

– Сегодня же с ним поговорю, – решительно заявил Лайон.

Слова «сегодня же» прозвучали у него как «навсегда». А Оливия знала: Лайон всегда получал то, что хотел.

Тут он поцеловал Оливию, и все ее сомнения и страхи развеялись, уступив место тому, что происходило здесь и сейчас.

«Сегодня, сейчас». Эти слова таили в себе неограниченные возможности. И с этой минуты они определяли всю их последующую жизнь – так, во всяком случае, ей казалось.

И действительно, когда они целовались, было очень легко поверить, что все их желания непременно исполнятся. Ведь не могла же судьба проявить жестокость и воспротивиться их счастью? Какой в этом был смысл?

Глава 12

Лайон отправился домой, испытывая одновременно восторг и тревогу. Да, он тревожился, но надежда окрыляла его. И он не представлял себе жизни без Оливии. Так неужели кто-то станет возражать против их брака? Ведь это все равно что ратовать за жизнь в мире без солнца!

Лайон не сомневался, что сумеет убедить отца. В конце концов, с ним ведь уже произошло одно чудо… Он повстречал и полюбил Оливию Эверси, и она ответила ему взаимностью! Так неужели он не сумеет уговорить отца?! Эта задача казалась ему вполне посильной, но все же перспектива столкнуться с явным неодобрением родителя нисколько его не вдохновляла.

И все же он твердо решил, что с радостью согласится на все – только бы Оливия принадлежала ему.

Пока Лайон шел, набежали темные тучи, полностью заполонили небо, и было ясно, что к вечеру разразится гроза.

Войдя в дом, он потопал ногами у входа, чтобы стряхнуть с сапог грязь, и уже прошел футов пять по холлу, когда из гостиной вдруг послышался голос отца:

– Наконец-то! Лайон, где ты пропадал?

Лайон прикрыл глаза и мысленно выругался. Затем прошел в гостиную – и замер на пороге, увидев всю свою семью в полном сборе. Причем все они были необычайно нарядные и радостные. А на широкой кушетке, обтянутой темно-коричневым бархатом, сидела леди Арабелла.

Увидев Лайона, девушка улыбнулась, и щеки ее окрасились легким румянцем того же цвета, что и ее платье – бледно-розовое, отделанное кремовым атласом по лифу. По обеим сторонам от Арабеллы расположились ее родители – герцог и герцогиня Хексфорд, в этот момент очень походившие на караульных, охранявших нечто хрупкое и драгоценное.

– Мое почтение, ваша светлость, – пробормотал Лайон. – Приветствую вас, леди Хексфорд и леди Арабелла. Какой приятный сюрприз…

Лайон снял шляпу и элегантно поклонился. И в тот же миг дубовый лист, застрявший у него в волосах, закружился по комнате и медленно опустился на ковер. Все присутствующие молча следили за его полетом. После чего дружно уставились на Лайона. На несколько секунд воцарилось молчание. Затем Лайон с невозмутимым видом произнес:

– Прошу меня извинить. Я выезжал на верховую прогулку.

– Похоже на то, – отозвался отец, и его слова прозвучали как некий намек.

Лайон мысленно застонал. Проклятье! Он даже не потрудился посмотреть в зеркало! Хотя все-таки осмотрел свои брюки, чтобы убедиться, что на них нет беловатых пятен. Что же касается верховой прогулки, то он очень сомневался, что кто-либо начнет расспрашивать конюха, действительно ли молодой хозяин куда-то выезжал.

Тут отец улыбнулся и добавил: