Любви вопреки

От одного воспоминания о вчерашнем поцелуе Кэт обдало жаром. Она почувствовала, что краснеет. Мама изумленно изогнула брови:

– Так ты целовалась с мистером Баркером?

– Нет! Ты же знаешь, я его терпеть не могу!

– Я тоже так думала, но нет ничего необычного в том, что любопытство побуждает…

– Уж если кто не может вызвать у меня интерес, так это мистер Баркер!

– Тогда с кем? – глядя на дочь с недоверчивым прищуром, спросила миссис Хаттинг. – С герцогом?

– Мама! – Она повела его в кусты вовсе не из любопытства. Просто хотела поговорить с ним о деле наедине, чтобы никто не мешал. Она и представить не могла, что между ними произойдет что-то такое, романтическое.

Подозрения матери ей скорее всего развеять не удалось, но, к счастью, та решила не настаивать.

– Тогда, если ни с кем не целовалась, ты, дорогая, просто не понимаешь, от чего отказываешься. – Мать деликатно покашляла и с опаской покосилась на сыновей. Мальчики играли как ни в чем не бывало, хотя битва между полками проходила на удивление тихо. Она наклонилась к самому уху Кэт и зашептала: – Обычно я оставляю беседу о том, что́ происходит между мужчиной и женщиной до вечера перед свадьбой, однако…

– Мама, нет!

Кэт вскочила как ужаленная.

– Прости, мама, мне пора. – Она посмотрела на часы и увидела, что опаздывает. Мать тоже встала, продолжая держать дочь за руку и старательно отворачиваясь от играющих на полу близнецов. – Любви в браке не следует бояться, Кэт. Любовь мужчины дарит женщине восхитительные, незабываемые ощущения. – Она тихо засмеялась. – Я не родила бы десятерых детей, если бы это было не так.

Кэт испугалась, что ее сейчас вырвет. Она догадывалась, что мать с отцом делали то, от чего рождаются дети, но предпочитала об этом совсем не думать. Кэт видела, как совокупляются собаки и другие животные. Смотреть на них было неловко, даже противно, и самка при этом явно испытывала массу неудобств. Кэт не могла представить, что ей бы захотелось заняться этим ради самого процесса. Хотя после поцелуя с Маркусом…

Нет, она не станет думать о поцелуях с герцогом, тем более когда на нее смотрит мать. Слишком острый был у матери глаз.

– Не сомневаюсь в твоей правоте, мама. А теперь, прости, мне действительно пора. Я должна встретиться с Энн и Джейн. Я опаздываю. – Кэт попыталась высвободить руку, но мать ее не отпустила, а ухватила еще крепче.

– Не хочу, чтобы ты шла по жизни в одиночестве, Кэт. Да, я навязывала тебе мистера Баркера, да и других мужчин до него, но я мечтаю, чтобы ты была счастлива. Жизнь без мужа и детей будет невыносимо одинокой.

Кэт почувствовала теснение в груди, к глазам подступили слезы. Неожиданно ей стало жаль мать. Какое же нужно иметь сердце, чтобы вот так за всех переживать!

– Мама, сама подумай, как я могу чувствовать себя одинокой, имея девять братьев и сестер? А уж сколько у меня появится племянников и племянниц – и не сосчитать!

– Твои братья и сестры станут жить своими семьями, а ты, чем будешь жить ты?

Действительно, а в чем будет состоять смысл ее, Кэт, жизни?

В том, к чему она всегда стремилась.

– Я буду сочинять романы.

– Глупости. Твои романы ночью тебя не согреют.

Это точно, не согреют. Так, может, мама права? Нет! Приняв решение, метаться ни к чему. А в том, что в душе ее поселилось сомнение, виноват он, герцог. И зачем только он ее поцеловал?

– Я хочу стать писательницей, мама. Всегда мечтала.

Терпение матери лопнуло. Она отпустила руку Кэт и с нескрываемым презрением воскликнула:

– Писательницей! Хочешь знать, кем ты станешь? Старой ворчливой теткой, которая всю жизнь просидит в углу.

– Кэт может прийти ко мне жить, мама, если герцог на ней не женится, – сказал Микки, подошел и обнял Кэт за ноги.

– Или приходи ко мне, Кэт, – добавил Том, дергая сестру за руку, – и пиши свои книги.

Мать улыбнулась:

– Вы очень хорошие, мальчики. Добрые и заботливые.

– Спасибо вам обоим, – пробормотала Кэт, пытаясь проглотить возникший в горле ком. Если она не уйдет отсюда немедленно, то уже не сможет сдержать слез.

Кэт опрометью бросилась вон из дома. Они не начнут без нее. Не посмеют. А вдруг посмеют? Хорошо, что дом совсем рядом – только дорогу пересечь. Кэт перебежала дорогу и едва не сбила Поппи.

– Мяу! – возмутилась трехцветка.

– Прости, Поппи, я тебя не заметила, – произнесла Кэт и наклонилась, чтобы, почесав кошку за ухом, загладить свою вину.

Поппи подняла на Кэт обиженный взгляд, однако решила сменить гнев на милость и потерлась об ее ноги перед тем, как убежать по своим кошачьим делам на задворки сада. Кэт мысленно поздравила себя с тем, что, в случае если ей повезет и она получит ренту, не придется делить дом с соседкой, которая имеет на нее зуб.

С каждым шагом волнение нарастало все сильнее, и, когда Кэт постучала в дверь, ее уже охватила паника. Вероятно, из-за этого стук получился уж слишком настойчивым и громким. Если они провели жеребьевку без нее…

Дверь ей открыл Рэндольф.

– Ломать дверь вовсе не обязательно, – вместо приветствия сказал он и, заглянув Кэт за спину, спросил: – Ты, случайно, его светлость не видела?

– Нет. А герцог еще не пришел?