Любви все возрасты покорны (СИ)

— Мы приезжаем сюда отдыхать, — говорила Аня. — Поэтому, как видишь, у нас нет теплиц с помидорами, огурцами, перцами и прочим. Только плодовые деревья и ягоды. И зелень еще сажу для салатов. За овощами нужен постоянный уход и полив, а Стас не хочет, чтобы я ковырялась в земле. Он считает, что все это можно приобрести на рынке. Я, кстати, не возражаю. У меня в свое время была дача и я там так урабатывалась, что никакие помидоры и огурцы не в радость. Зато здесь у нас есть теннисный корт, на котором наши мужчины устраивают целые турниры со своими соседями и знакомыми из города.

— А это разве не ваша территория? — спросила Лена, указывая на отделенный участок земли, с засаженными грядками.

— Наша, — пояснила Анюта, — но Стас выделил его для семьи, которая проживает в двух комнатах с отдельным входом с торца коттеджа. Они живут здесь постоянно. Мужчина работает у Стаса сторожем, а его жена горничной. Поддерживает порядок в этом огромном доме. Мы ведь и зимой сюда приезжаем. На лыжах покататься, просто отдохнуть, побродить по сосновому бору. В этом году вместе с хорошими друзьями встречали здесь Новый Год.

С крутого берега была сделана удобная лестница к реке. Женщины спустились и сели на лавочку на берегу.

— Аня, расскажите мне немного о себе, — попросила Лена, — ведь я о вас ничего не знаю.

— Да что рассказывать? — улыбнулась Анна. — Мне, в данный момент, пятьдесят лет, по образованию я инженер. В свое время предприятие, на котором я работала, обанкротилось. Заниматься, оставшись без работы, пришлось разным. Несколько лет у меня было свое ИЧП, но начальный капитал был мизерный, и ничего я не заработала. Потом занялась сетевым бизнесом с переменным успехом.

Были и хорошие времена, — продолжила Аня, — и неплохие заработки, и по разным странам я поездила. Но были и плохие, — заметила она. — В тот момент, когда мы встретились с Оболенским, шла как раз черная полоса неудач. Я работала тогда в одной сетевой компании и являлась еще внештатным сотрудником агенства недвижимости. Но частенько сделки срывались, и настроение было соответствующее. Скорей бы, думала, дожить до пенсии, да уехать к дочери в Париж внуков воспитывать.

— Ваша дочь живет в Париже? — удивилась Елена.

— Представь себе. Вышла замуж за француза, русского происхождения и укатила в Париж. Она у меня переводчица, он приезжал в Тюмень, так и познакомились.

— Анна, вы сказали, что ждали только пенсии, а не рановато ли? А любви вы уже не ждали?

— Да бог с тобой, Лена. Если бы мне кто-то в то время сказал, что я влюблюсь, как девчонка, да еще и выйду замуж, я бы обхохоталась. Честно говоря, я до сих пор иногда думаю, что мне все это приснилось. Ан нет, просыпаюсь, а мое сокровище рядом. Я смотрю на него спящего и сама себе завидую.

— Анна, ну расскажите мне поподробнее, как вы с ним встретились?

— Через одного моего знакомого, который знал, что я работала в агенстве недвижимости, мне выставили на продажу квартиру. Квартира была в престижном районе города, с евроотделкой, сауной и даже маленьким бассейном. Так называемая спарка, из трех и двухкомнатных квартир. Очень дорогая и поэтому продать ее было трудно. Без всякой надежды на успех, я расклеила объявления, написанные от руки, на подъездах близлежащих элитных домов и успокоилась.

И вдруг, буквально на следующий день звонок. Мужчина с густым басом, интересовался именно этой квартирой и хотел посмотреть ее прямо сейчас. Он сказал, что на машине и может за мной подъехать. Договорившись с хозяином квартиры о просмотре по телефону, через час я вышла из дома.

— Скажите, Анна, вот какое впечатление Оболенский произвел на вас сразу? Он вам понравился? — поинтересовалась журналистка.

— Лена, ну что значит понравился? Ты думаешь, я как его увидела так сразу и влюбилась? Нет, конечно.

Возле иномарки стоял холеный, высокий мужчина в дорогущем импортном костюме и протирал лобовое стекло тряпочкой. Я тогда еще отметила про себя, что в таком костюме впору на прием к президенту идти, а не за рулем сидеть. Поздоровались, он представился, и мы поехали. По дороге задал несколько вопросов по квартире, и дальше ехали молча.

Единственно, на что я обратила внимание это то, что во всем его облике и даже движениях чувствовалось какое то спокойствие и уверенность в себе. Когда уже подъезжали к дому, зазвонил его мобильник, он с кем-то поговорил, и я услышала, что он обещал через пару недель быть в Париже. При выходе из машины у меня невольно вырвалось: " Господи, как хочу в Париж!".

— Увидеть Париж и умереть? — с легкой иронией поинтересовался Оболенский.

Мне его тон очень не понравился. Пижон, — подумала я.

— Ну, предположим, Париж я уже не раз видела и не умерла, — ответила я, — просто очень соскучилась по своей единственной дочери, которая там проживает.

— А что делает ваша дочь в Париже? — спросил он.

— Живет с мужем и работает, — ответила я сухо.