Люди без прошлого

— Что, и супруга на пару с Герасимовым паспорт поменяла? — засомневался Павел. — И дите малое у них бегало в сообщниках?

— Ну, за дите не скажу, дите — существо неразумное, но вот за все остальное… Людмила Кузьминична — тоже темный лес. Что она делала до замужества, как познакомились — ни строчки. Боюсь, Болдин, придется кому-то ехать в Рязань и Брянск, на месте разговаривать с людьми — иначе не выберемся мы из этого болота. Буду долбить Ваншенина, чтобы подписал командировку.

Параллельно отрабатывали «исторические» дела. Повторная беседа со сторожем Чирковым — пришлось купить бутылку водки, без «обогревателя» Иван Игнатьевич общаться не хотел. Да и что еще вспоминать? Вспомнил уже — как теперь забыть? Кто еще мог знать об этом ночном мероприятии? Откуда он может знать — обычный сторож с лодочной станции? Ему повезло, что жив остался, остальных в расход пустили. Пятеро гражданских находились на берегу, только он уцелел. Больше никого не помнит, давно это было. Режим секретности немцы наводить умели, не было им в этом равных. Сомнительно, что своих русских приспешников они посвящали в детали операции. А если и посвятили, то потом прикончили — как и тех бедолаг, на озере. При условии, конечно, что затопленные документы имели ценность.

Почему не уничтожили, если увозить было не на чем? Значит, рассчитывали вернуться — ведь шел всего лишь 1943 год, вермахту еще не перебили хребет. И Красная армия не накачала мускулы — хотя была уже не та, что в 1941-м.

Напрасно на водку потратился, ничего нового Чирков не вспомнил, выпил полбутылки и захрапел на старом топчане. Кого сейчас интересуют затопленные немецкие документы? Пару бывших зэков точно не интересовали…

С пропавшими туристами было сложнее. В местном архиве на Павла посмотрели косо. Заняться больше нечем, товарищ старший лейтенант? Но материалы принесли. Дело вел майор Ваншенин — тогда еще капитан. Можно представить, какое облегчение испытали сыщики, когда Комитет государственной безопасности забрал это дело! А раз забрал, значит, ограбление Госбанка, случившееся намедни, явно не совпадение.

Трое исчезли — и со всеми потрохами, больше их не видели. Павел листал обрывки дела, пытался за что-то ухватиться. Опросы свидетелей — все фамилии незнакомые. Работали эксперты на месте пропажи, несколько актов, подпись Короленко. Сняты отпечатки пальцев — с котелка, с удочек, с пустой пачки сигарет «Ватра», валявшейся в скомканном виде под тальником.

Что за люди пропали? Их фамилии удалось обнаружить, но не сразу. И опера с этим долго возились — на озере никаких паспортов не осталось. Некие Топорков Виктор Валерьевич, Топоркова Светлана Валерьевна — видимо, брат и сестра. Плюс некий Галицкий Герман Матвеевич — напротив фамилии последнего значился в скобках вопросительный знак.

За ответами пришлось идти к эксперту Короленко.

— А бутылка? — не понял Петр Анисимович. — Приходишь с вопросами, а элементарную процедуру игнорируешь. Ладно, шучу, но в случае чего будешь должен. Объясни, зачем ты поднимаешь это дело? Мы всеми силами старались про него забыть, и КГБ нам всячески в этом помог. Никто не знает, чем все закончилось, и закончилось ли вообще. Лично нам безразлично.

Эксперт казался напряженным, украдкой всматривался в лицо собеседника, тщательно выверял слова.

— Дай-ка вспомнить, дружище… Что ты мне суешь эти бумажки? — Короленко недовольно засопел, но все же нацепил на нос очки, принялся освежать в памяти нюансы. — А, ну конечно, теперь вспоминаю. Хотя и не скажу, что это было как вчера… Отпечатки пальчиков мы сняли, по ним определили двоих из числа пропащих. Топорков и… Топоркова. Сводные брат и сестра — видимо, по отцу. Лет по тридцать им было, кто по профессии, не помню, но публика ушлая, раз отпечатки засветились. Что-то связанное с мошенничеством, азартными играми, перепродажей произведений искусства — точно не помню. На вид обычные люди, душевные, приятные в общении, могут поддержать любой разговор — вплоть до расщепления ядра. Новое поколение криминального элемента, так сказать — не разрисованные зэки с финками, матерящиеся через слово. На основании этих данных Комитет и забрал у нас дело — объяснили, что мероприятие всесоюзного масштаба, и нечего тут лезть с нашим провинциальным рылом…

— А третий, Петр Анисимович?