Люди до. Новая история

– Что вы с ней сделали! – А это снова Тим. Эх, если бы его не сдерживали, уже четверо (те, кто стоял рядом со мной, решили не тратить усилий и времени на мое тщедушное тельце, а помочь своим товарищам по службе) Тим, определенно разорвал бы на куски этого типа, который пытается что-то нам вменить.

– Это – всего лишь ответ, на ее высказывания. Она отказалась сотрудничать, в отличие от вас! – Не знаю, чего он хотел добиться, но ему удалось. Тим опал на руках, которые его держали, и смотрел в мою сторону. Ну, а у меня не было эмоций на этот счет. Все, что я могла, я обдумала и решила. Не знаю, что бы делала я, если бы Тима показали мне покалеченным и разбитым. Скорее всего, я бы не стала упрямиться, а готова была бы сделать все, чего от меня просят. Но опять же, я пешка, мной играют, для этих игр я не пригодна в качестве большой фигуры.

– Вернемся к делам. – Как ни в чем не бывало, он продолжал свои беседы с Тимом. – Вот документы, можете не проверять, все составлено правильно и точно. Ваша подпись! – Он протягивает Тиму листы, исписанные мелким почерком и ручку, а Тим берет их, и заносит руку над бумагой, бросая на меня косой взгляд.

– «Нет» – Хотела сказать я, но только хрип вырывается из моего саднящего горла. Я, еле заметно, мотаю головой из стороны в сторону, но Тим, одними губами шепчет «Прости» и чиркает на листах свою подпись.

– Славно! – Вот и все, что было сказано Тиму. Мужчина удалился из комнаты, только после этого стража отпускает Тима и он срывается ко мне, прижимая. Я хмурюсь и стараюсь отстраниться. Мне больно, и как уже замечала, противно, он самой себя.

– Лин, солнце, я с тобой, все будет хорошо! – Он еще что-то говорит, но я его уже не слышу, уплывая все дальше в успокаивающее мою боль беспамятство.

Мое тело отпускает сознание, получив долгожданное освобождение от мук. Я слишком давно не была так расслаблена. Очень долго я ждала момента, когда все прекратиться, а когда он настал, уже не смогла сопротивляться. Несколько раз я возвращалась, все еще ожидая подвоха, но мягкое поглаживание меня по голове и шепот, обещающий мне покой, убаюкивали снова.

Следующее мое пробуждение сопутствовала боль. Я снова была ее заложницей. Пошевелившись, прочувствовала каждую клеточку своего измученного тела, застонала и приоткрыла глаза, боясь вновь не увидеть ничего вокруг. Когда же темнота добралась до моих открытых глаз, я разревелась! Неужели снова! Я не была готова к этому, я прощалась, я обещала себе, что все окончено! Я рыдала, пока меня не сжали в тиски чьи-то руки. Вот тогда я стала вырываться. Нет! Теперь я буду бороться! Меня не ударят снова!

– Нет! Пустите! Не нужно бить! Я скажу, все скажу! – Все еще брыкаюсь и кусаюсь, пока в сознание, наконец, не проникает голос.

– Лин, милая, это я! Это Тим! Все закончилось, девочка! Тише, тише!

– Тим, Тим! – Я уже не дерусь, я обмякла в его руках и всхлипываю.– Отпусти.

Он отстраняется, мягко положив мое тело на кровать, и я осматриваюсь. Комната уже освещена, без труда узнаю палаты, что находятся в распоряжении Вероники, здесь я бывала не раз. Как бы ни было – грустно и больно, я улыбаюсь своим мыслям. Практически каждое посещение Коммуны у меня начинается с больничных комнат. Я замечаю, что подрагиваю от смеха, а Тим озадаченно наблюдает за моим нестабильным состоянием. Еще бы, то дерусь, то реву, то истерично хихикаю. Сама уже сомневаюсь в своем душевном равновесии, после всего пережитого.

– Что с ней? – В комнату входит Вероника, нарушая повисшее молчание и мои сбивчивые смешки. Тим пожимает плечами и отстраняется, давая подойти ко мне специалисту. – Лин, ты как? Как себя чувствуешь? – Я давлю в себе остатки смешинок, чтобы не пугать еще и ее.

– Все в порядке, – удается мне прохрипеть в ответ Веронике, – если не считать боли по всему телу и того, что я опять просыпаюсь у тебя. – Как не стараюсь удержаться, снова прыскаю, и закатываюсь смехом, не смотря на крики о пощаде моей грудной клетки.

Вероника и Тим переглядываются, а потом по их лицу пробирается спазм и они заражаются моим весельем, переходя на всеобщий ночной хохот. А когда, наконец, смех стихает, а тяжелое дыхание наполняет комнату, на глаза наворачиваются слезы, но я держу их в себе. Достаточно я напугала присутствующих, не стоит снова своей неадекватностью расшатывать их доверие, а то уколют что-нибудь и опять спать.

– Сколько я здесь? – Обращаюсь к Веронике. Как не стараюсь, не могу заставить себя посмотреть на Тима.

– Четыре дня уже. Тебя навещали все, кто только мог. Просто проходной двор мне тут устроили. Не говоря уже о том, что некоторых, приходилось оттаскивать от твоей кровати и заставлять есть. – Многозначительный, укоризненный взгляд, в сторону Тима, не сводящего с меня взгляда. Я не поддалась. Смотрю на Веронику в упор.

– Я могу встать? – Попытка.

– Нет! – Хором мне в ответ – два голоса.

– Хорошо, хотела узнать, что со мной – в общих чертах. – Снова к Веронике.