Люди долга и отваги. Книга вторая

В ноябре на имя начальника Центрального архива Министерства обороны СССР ушло письмо. А через несколько недель был получен ответ, что Б. М. Прес в декабре 1961 года был уволен в запас и отбыл в Ленинский райвоенкомат города Челябинска. Написали в райвоенкомат, но и этот ответ не внес ясности. Сообщалось, что после службы Борис Прес вернулся в Челябинск, но ненадолго. Он вскоре куда-то уехал. Будто бы на Дальний Восток.

И снова письма, как стая птиц, понеслись в разные стороны. Снова недели и месяцы ожиданий. И только в марте следующего года из Управления внутренних дел Хабаровска пришел долгожданный ответ:

«Борис Михайлович Прес, 1939 года рождения, с 16.10.1978 года проживает в Хабаровском крае, поселок Ванина».

Наконец-то долгожданное письмо! В нем пояснительная записка от самого Бориса Михайловича Преса, 1939 года рождения, село Новая Южновка, Мостовского района, Курганской области, русского.

Еще и еще раз Александр Михайлович перечитывал письмо. Сомнений нет. Отыскался, наконец, тот самый Борис През. Его из самого пекла войны выхватили в июне 1941 года, а потом везли чуть ли не через всю страну в далекий Курган, где незнакомые люди по-отечески встретили и отогрели опаленные ужасом войны юные души. Подтвердились и предположения насчет возможной ошибки в фамилии. Что касается других неясностей, то все пояснил сам Борис: и насчет места, дня и года рождения, и насчет отчества. К тому же очень ценная приписка, что он в детстве болел трахомой. Слишком много совпадений, чтобы считать все это просто случайностью. Нет, ошибки быть не может.

А как же теперь с матерью? К тому времени она успела переехать к дочери в Ригу. И Александр Михайлович Деревянко садится за письма: матери — в Ригу, а сыну — в Хабаровский край. Последние письма перед тем, как завершить дело о поиске.

ВСЕГДА НА ПОСТУ

Екатерина Шацкая ДОБРЫЕ ВСТРЕЧИ

Разными бывают встречи. Одни проходят, не оставив в душе никакого следа. А иные помнятся всю жизнь.

Перелистываю журналистские блокноты и как бы воочию вижу: за каждой строчкой бьется чья-то интересная жизнь, наполненная заботами, тревогами, радостью за людей, которые рядом. Вспыхивают детали тех захватывающих разговоров, споров, рожденных ими раздумий.

Кажется, что судьбы этих людей вроде бы ничем не примечательны. Но это только на первый взгляд. Есть, есть в них что-то такое, особенное, что приковывает надолго. Это люди с глубоким, богатым содержанием. У них есть великая вера и великая цель — сделать наше общество еще более прекрасным. Они и сами не отдают себе отчета, не замечают, какой волшебной красотой одухотворен их повседневный, будничный труд.

Вот о таких обычных, скромных людях, объединенных профессией, общностью взглядов, душевных, необыкновенно преданных своему делу, я и хочу рассказать.

Он мечтал быть художником. А стал милиционером. И, как сам теперь говорит, ни капельки не жалеет. Просто уже сейчас не мыслит себя без этой трудной, порой сопряженной с опасностями, риском, но такой нужной работы. Без каждодневной готовности помогать людям, постоянно оберегая их покой.

Слушаешь — вроде «громкие» слова. Но за ними целая жизнь, человеческая судьба со всеми ее радостями и бедами.

Он — это полковник Мокров Дмитрий Павлович, в ту пору начальник отдела внутренних дел исполкома Ступинского горсовета Московской области. Среднего роста, чуть полноватый, но милицейская форма придает стройность и даже элегантность. Говорит неторопливо, раздумчиво, проникновенно. Слышала, как инструктировал наряды патрульно-постовой службы, заступавшие на вахту, и показалось — отец напутствует сыновей в трудную дорогу. Все четко, точно по уставу, но со своей теплинкой в голосе. Заметила: поначалу казавшиеся суровыми лица ребят, уходящих в наряд, вдруг как бы посветлели, озарились внутренним огоньком личной значимости — каждому он нашел такие слова, которые задели в нем самые тонкие струны души. Присутствовала при передаче суточных дежурств, при разговорах с начальниками разных служб и подразделений, с посетителями. И каждый раз покоряла доброжелательность полковника, умение выслушать и расположить к себе человека.

В просторном кабинете во всю стену висит оперативная карта Московской области. Рассказывая об обстановке в подведомственном районе, Дмитрий Павлович вдруг коснулся указкой малоприметной точки на севере области, далеко отстоящей от Ступина.

— Вот здесь, в Дмитровском районе, — смущенно улыбаясь, сказал он, — и делал первые шаги в милиции.

Помолчав, прошелся по кабинету, остановился у окна. И повторил:

— Первые шаги. И вот уже тридцать лет иду этой дорогой.