Люди долга и отваги. Книга вторая

К тому времени Коротеев поднялся и вступил в единоборство с одним из нападавших.

Петр растерялся. На мгновение он застыл с ножом в руке.

Но это длилось лишь мгновение. С истерическим криком: «Все равно зарежу, гад!» — он ринулся на Володю, полосуя воздух ножом справа налево и слева направо. Он, видимо, предполагал, что против такого приема нет защиты.

В это время к месту происшествия подбежал проходивший мимо дружинник, молодой паренек. Вмешаться он не решился, как, впрочем, и немногие оказавшиеся поблизости прохожие. За кого заступаться? Кого хватать? Дерутся семеро парней в штатском. Кто они? Кто нападает, кто защищается? Да еще надо иметь в виду, что все описанное длилось несколько минут. Единственное, что смог сделать дружинник, это во все легкие засвистеть в милицейский свисток.

Трое нападавших, сообразив, что дело плохо, бросились бежать. Коротеев устремился в погоню. На поле боя остались Володя и приближавшийся к нему Петр. Отступать было некуда — за спиной стена.

И вот здоровенный, готовый на все бандит совсем рядом. Длинный нож, зажатый в сильной руке, сверкая, быстро движется из стороны в сторону. Еще мгновение — и бандит ударит.

Ни на одну секунду Володя не терял присутствия духа. Его глаза, казалось, устремленные прямо в глаза преступнику, видели все: и невозможность отступления, и недостаточность пространства, чтобы провести прием ногой, и направление, откуда последует удар, и то, что на помощь уже никто прийти не успеет.

Мозг четко разрабатывал план. И в тот момент, когда Петр собирался нанести удар, он вдруг услышал Володин крик: «Бери слева!» Жестом руки Володя показывал своему товарищу, набегавшему, видимо, сбоку, откуда брать Петра. Но Петр был опытный преступник, он не обернулся, не отступил. Он лишь на долю секунды задержал удар, метнув в сторону быстрый взгляд. На долю секунды.

Но для Володи этого было достаточно. Меньше времени, чем длился яростный рев бандита, слишком поздно понявшего свою ошибку, рев злобы, разочарования, страха, потребовалось Володе, чтобы провести болевой прием. Нож со звоном упал на асфальт. Рука Петра оказалась зажатой, словно в тисках. Теперь и десятилетний ребенок, нажми он чуть-чуть, сломал бы ее.

— Ну, так чего ж вы? — возмутился я, слушая Володин рассказ. — И ломали бы! Такому и голову свернуть не жалко!

Володя посмотрел на меня с удивлением.

— Зачем? Я ведь обезоружил его. — И с улыбкой добавил: — Наказывать преступников — это дело суда. Мое дело — их задерживать…

Володя возвращается домой с занятий, с тренировки. Таня ждет его с нетерпением и некоторой тревогой. Она подозрительно заглядывает мужу в глаза: не случилось ли чего. Они женаты, как им кажется, уже давно, но она так и не может привыкнуть к беспокойной, опасной его профессии.

Элла Максимова ЛЕЙТЕНАНТ АЛЕШИНА

Как приходит женщина на милицейскую службу? Наверное, так же, как в космонавтику, — рано и решительно определив для себя цель. Так и поступила Нелли Алешина.

Вот сидим мы с лейтенантом в ее кабинете. Хозяйка молниеносно накрыла стол: разложила салфетки, разрезала дыню. Из окна, открытого в сад, влетела оса. «Ой, боюсь!» — Лейтенант отскочила в сторону, замахала руками. Тут постучали в дверь, хотя было не заперто: кто-то принес цветы, рассыпался в комплиментах, лейтенант мило смутилась. Но раздался телефонный звонок. Она сняла трубку, одернула китель, и вдруг — откуда эта непреклонность в голосе: «Нет, не буду. В отличие от вас, я хожу по земле… Моя земля? Проезжая часть дороги». В Московском управлении ГАИ, рекомендуя Алешину, сказали: «Ее из седла не вышибешь». Вообразить в этот момент Алешину на коне, в атаке, было не столь уж трудно.

Нелли Михайловна — инспектор третьего отделения ГАИ, которое наблюдает за движением на трассе Ленинского проспекта. Тридцать с лишним километров — от Большого Каменного моста до аэропорта Внуково.

…Характер у лейтенанта стеснительный. Когда еще начинала работать, послали первый раз в школу — провести беседу. Она вся сжалась:

— Ну, как же я… Там учителя с дипломами.

— А вы в своем деле профессор, — сказал начальник подполковник Вакуленко.

Еще до ГАИ, в 109-м отделении милиции, из-за этой стеснительности на первых порах произошел смешной случай. Следили за спекулянтом. Уже поняли, чем так туго набит у него портфель — зонтиками. Однако никто не покупает, хотя предлагал в одном магазине, другом. Двинулся он дальше, устроился в сквере, на скамейке. «Ну, Неля, — говорят ей, — подсаживайся, флиртуй». Ее большие черные глаза округлились, стали еще больше. Но пошла, конечно. И чем более неловко, неумело изображала провинциалочку, решившую завести столичное знакомство, тем естественнее выглядела в такой, невероятной для нее, роли.