Люди этого часа

К а т я. Нету… Марат, а у вас школа хорошая была? А у нас какая хорошая! У нас в седьмом классе вечер сделали — вечер русской живописи. Учительница по литературе написала в Третьяковскую галерею. И оттуда прислали репродукции разные, книжки. Я тоже маленький доклад делала. Про Репина. Прочла книжечку и сделала по ней доклад.

М а р а т. И у нас школа тоже хорошая была. (Садится на койку рядом с Катей.)

К а т я. Ты садись. Садись как следует. (Подвигается.)

М а р а т. Слушай, ты вот про Репина доклад делала. А ты рисовать любишь?

К а т я. Люблю. Только у меня не получается.

М а р а т. И я люблю. Я тут на целине все рисовал. Травы.

В и к т о р. Что ты рисовал?

М а р а т. Ну, травы разные. Ковыль, острогалы, острец… В поле ждешь, бывает, с трактором, пока тебе горючее привезут или воды. И рисуешь. У меня всегда блокнот с собой был и цветные карандаши. Тут деревьев нету, вот травы и рисуешь.

Н а т а ш а. А вы трактористом были?

М а р а т. Трактористом. Но на тракторе мало приходилось. То на ремонт поставят. То в отгон пошлют сено заготовлять.

В и к т о р. А заработок как?

М а р а т. У меня? У меня лично — я вот за год сосчитал — по пятьсот рублей в месяц вышло.

Н а т а ш а. Пятьсот в месяц! Не много.

Л е н а. Сам себя не оправдываешь. Правильно, что сбежал.

М а р а т. Да я не из-за этого. Думаешь, я из-за брюха сбежал?

Л е н а. А из-за чего же?

М а р а т. Так… Было одно дело.

В и к т о р. Какое?

Л е н а. Украл чего-нибудь, вот и выгнали.

М а р а т (с горечью). «Украл»! Эх ты, скажешь тоже. Я из детдома ушел раз от своей глупости, так и то не воровал. «Украл»! А ты вот чего с «Ульяновского» сбежала? Самый лучший совхоз.

Л е н а. Тебе небось хулиганы нож не показывали. А мне показывали.

В и к т о р. Какой нож?

Л е н а. «Какой»! Финку.

Н а т а ш а. А как вам нож показывали?

Л е н а. Как показывали? Да обыкновенно. Учетчицей я была. На току. Один приезжает и говорит: «Припиши мне еще три ездки». А я одна. А потом еще приезжает. «Приписала?» И нож показывает.

В и к т о р. Ну и что вы?

Л е н а. «Что»? Спасибо, в столовую перевели.

М а р а т. А приписывала? Когда еще на току была?

Л е н а. А ты бы не приписывал?

Пауза.

К а т я. А ты его потом видела, этого хулигана?

Л е н а. Еще бы не видела, если он всю уборочную работал. А потом уволили, а потом опять приняли — вот недавно. А когда пошла к директору, еще раньше, а он…

Дверь с шумом распахивается. Входит  С е н ь к а.

С е н ь к а. Здорово! Татьяны нету? Заведующей. (Замечает Лену.) Приветик. Что, нету заведующей? А койки свободные есть?

К а т я. Таня вышла. А койки есть свободные. Вот эта и эта.

С е н ь к а. Есть, значит, порядок. (Кладет на койку рюкзак. Лене.) Эй ты, толстая, поглядишь. (Выходит.)

К а т я (Лене). Ну, и ты, значит, пошла к директору. И что?

Л е н а. Ничего.

К а т я. Насчет хулигана сказать?

Л е н а. Какого хулигана?.. Чего пристали-то, чего пристали? (Вытаскивает из-под койки рюкзак и чемодан.) Ничего я не знаю. (Марату.) Когда автобус пойдет на станцию?

М а р а т. Утром. Слышь, а это не тот, который тебе нож показывал?

Л е н а. Ничего я не знаю. (Берет вещи и выходит.)

М а р а т. Факт, он… Сенька его зовут. Шофер. У нас тоже работал, в «Буревестнике». Раз «ВИМы» пришли новенькие, а потом кто-то из-под замка все шприцы унес и продал по колхозам. Так считали, что он.

В и к т о р. Ну и что же? Надо было в милицию заявить.

М а р а т. А как докажешь?

В и к т о р. Ну тогда можно было просто морду набить. Не знаете, как с хулиганьем надо обращаться? Пусть он только зайдет. Я с ним поговорю. По-мужски. Забудет, как его звали.

Вбегает  Т а н я.

Т а н я (Кате). Слышь, сейчас тут директор с «Ульяновского». Петр Иванович. Машина стоит у чайной. Беги, просись к ним. Знаешь, как живут! Там девчонку на тяжелой работе не увидишь. Чтобы она помощником тракториста или мешки таскала. Еще лучше, чем в «Ушакове».

Катя нерешительно встает.

Давай скорей, чего ты мнешься? Стеганку набрось, вот малахольная-то! Думаешь, он тебя ждать будет?

К а т я. Я в «Ульяновский» не хочу. Я в «Буревестник» поеду, когда попутная будет.

Т а н я. В «Буревестник»! Ты что, сдурела?

М а р а т. Зачем же в «Буревестник»?. Ты уж лучше в «Ушакова», если в «Ульяновский» не хочешь.

Т а н я. Да чего ты стала-то? Беги! Тебе ж как лучше говорят.

К а т я. Нет. Я в «Буревестник». (Садится на койку.)

Т а н я. Ну и дура!.. Эх, черт вас дери всех! Одна второй день на койке сидит, не знает, что ей делать. Другой пятерки не имеет заплатить за ночлег. Третьи сами не знают, зачем приехали. Обсели кругом — деваться некуда. (Другим тоном.) Три раза подметала, опять грязь. (Берет в углу веник и принимается подметать.)

М а р а т (тихо, Кате). Ты почему в «Буревестник» хочешь? Там же знаешь, как хуже.