Люди-феномены

’ Однако в замке лорда Уоттона в Боутон-Малерб Николас Вуд сумел отыграться: он выиграл пари, поглотив семь дюжин кроликов. Эта победа была с честью отпразднована его друзьями, очень довольными, что вновь при помощи своего столь уникального таланта он посрамил недоброжелателей, превосходящих его по положению в обществе. Но самое оскорбительное поражение было нанесено Вуду на рынке в Ленхэме, когда некий прощелыга по имени Джон Дейл заключил пари, что набьет брюхо Великого Едока всего за два шиллинга. Он провернул это изящно и просто, вымочив 12 булок в шести кувшинах очень крепкого эля; Вуд заснул и пребывал в бесчувственном состоянии девять часов, успев разделаться лишь с половиной этой сильно проспиртованной трапезы.

В 1630 году Вуд встретил поэта Джона Тейлора, который наблюдал, как он выиграл пари на постоялом дворе в Кенте, проглотив завтрак из козлиной ноги, шестидесяти яиц, трех больших пирогов и огромного пудинга. На этом исчерпался запас кладовых у хозяина, но Великий Едок все еще чувствовал голод. Половой сбегал и принес большую живую утку, которую Вуд разорвал на куски и сожрал, оставив лишь перья и клюв. Тейлора так потрясло это представление, что он позже написал оду, как утка, до того миролюбиво плававшая по глади пруда у таверны, теперь «погрузилась в водопад этой бездонной утробы».

Тейлор заплатил Вуду 20 шиллингов, уговорив его приехать к нему в Лондон через некоторое время. За выдавшийся промежуток ловкий поэт разработал прекрасный план, как разбогатеть на талантах своего нового приятеля. Вуд до тех пор ни разу не выступал в самом Лондоне, и весть о его чревоугоднических оргиях заинтересовала жителей метрополии. После грандиозной рекламной кампании Великий Едок был представлен публике в Медвежьем саду Бенксайда. На первом шоу он в один присест поглотил тачку требухи, а затем «столько пудингов, сколько сумели достать на этой стороне Темзы». На следующем шоу он должен был съесть толстого теленка, а затем – внутренности 20 овец. Первоначально Вуд не имел ничего против этого плана, надеясь, возможно, стать настоящей звездой обжорного шоу-бизнеса. Его «агент» составил памфлет, прославляющий «восхитительные подвиги зубов и желудка Николаса Вуда», который распространил на площадях и улицах Лондона. Тейлор не жалел эпитетов при описании уникальной пищеварительной мощи героя. Его желудочный тракт был уподоблен стойлу для быков, хлеву для свиней, парку для оленей, садку для кроликов, пруду для рыб, складу для яблок и погребу для меда и молока. Его челюсти были жерновами в постоянном движении, а желудок – «местом встречи сухопутных зверей, воздушных пернатых и морских рыб». Но когда день великого шоу опасно приблизился, Вуд вдруг забеспокоился: он мучился страхом сцены и вспоминал с ужасом и отвращением, сколь многие опасные и бесчестные шутки были разыграны с ним во время всей его долгой и нелегкой карьеры. Не было забыто и позорное бесчувствие в Ленхэме, и то, как незадолго до отъезда в Лондон он потерял все зубы кроме одного на рынке в Эшфорде, где его заставили грызть плечо козла и его кости.

И вот в один прекрасный день Николас Вуд оставил свое лондонское жилище и скрылся в неизвестном направлении. Джон Тейлор, потеряв свой главный аттракцион, утешился сочинением хвалебной поэмы в честь Великого Кентского Едока.

Подвиги Николаса Вуда вдохновляли последующие поколения обжор всех мастей. В начале XVIII века своей способностью поглощать сырое мясо в огромных количествах прославился некий Цыган. Он широко гастролировал по Германии и Австрии. В 1709 году Цыгана рекламировали на рукописных афишах, где он был изображен с щенком в зубах. В одной руке у него огромный кусок ветчины, а в другой – кубок эля. У ног обжоры примостился кот, в счастливом неведении, какая судьба припасена для него. Другим подвигом этого поглотителя было сокрушение крупных камней мощными челюстями.

Через несколько лет после того как Николас Вуд удалился от «дел», в Лондоне появился ирландский солдат по имени Френсис Батталья. У этого типа был уникальный талант: он мог разжевать и проглотить несколько блюд, наполненных камнями и щебнем. После такой трапезы он яростно трясся, давая послушать, как камни стучат друг о друга в его животе. В рекламе его подвигов утверждалось, что Батталья уже ребенком отказывался от еды, если его нянька не подмешивала в кашу маленьких камушков. Затем он все больше и больше уделял внимание дарам минерального царства и вырос в весьма подвижного и активного парня, правда, невысокого роста. Представления Френсиса Баттальи были описаны Джоном Балвером в его «Антропоморфозисе», а его портрет кисти Холлара перевели в гравюры, которые широко продавались по всей стране.