Люди, горы, небо

Голод весьма могущественный фактор. Он правит миром: мыслями, чувствами, поступками людей. Но власть голода отнюдь не фатальна, нет, – охотно уступил шеф напору Витьки. И еда не единственное, что может волновать человека в часы бедствий.

Ночью забарабанил по тенту над палаткой дождь; вот он уже стал секущим, пробойным, как гвозди, а вот и рухнул на землю потопом, будто прорвалось небо. Море угрожающе зарокотало. Бешеные порывы ветра трепали палатку.

«Не устоит», – подумал шеф, на миг представив себя раздетым и несобранным во власти тайфунного ливня; зажег свечу, которую обычно строго экономил.

Витька надевал на себя все, что нащупал под руками, впопыхах засовывал в рюкзак разбросанные вещи.

Иногда ветер как бы стихал, но потом его таранно бьющие удары обрушивались на палатку с новой силой. Похоже, что сорвало тент, и вода теперь протекала по швам, бисерно проступала сквозь парусину. Слышно было, как вздрагивают и, подобно звенящим струнам, напрягаются оттяжки.

– Придется закрепить, – сказал шеф. – А то сорвет.

Его то и дело накрывало ослабевшим полотнищем, и он

зябко поеживался. Сверху на голову лилось уже ручьем.

– Бесполезно. Промокнешь в момент, а закрепить толком не закрепишь, – покачал головой Станислав. – Все равно вырвет с мясом. Уж лучше понадеемся на судьбу.

Вверху, у разрушенного кратера, что-то громоподобно ухало, в ущельях барабанно грохотала вода, ворочая камни. И вдруг хлестко, со свистом лопнули оттяжки, палаточная крыша упала, свеча погасла. Воцарился мрак.

– Ну вот, дождались, – сказал шеф с досадой.

– Как-нибудь переживем, – беспечно отозвался Станислав; у него было завидное состояние духа, будто ничего не произошло – так, налетел какой-то грибной дождичек. – Если нас и унесет, то вместе с палаткой.

Все-таки шеф выбрался наружу. Он попытался что-то там связать, но безуспешно.

– Вам помочь? – тоненько спросил Витька: он уже заранее дрожал.

– Не нужно! – прокричал снаружи шеф. – А вообще

следует вот что… следует всем выбраться, и давайте усядемся где-нибудь под защитой скалы. Палатку с барахлом оттащим туда юзом. Ну, как?!

– Это что в лоб, что по лбу, – сказал Станислав.

Но его кое-как уломали.

Остаток ночи сидели спина к спине и стучали зубами от озноба, пока к утру Станислав, воистину маг и чародей, не разжег в затишке костра. Он исступленно возился с ним часа два кряду. Наконец ему удалось закрыть собою и высушить собственным дыханием несколько щепочек. Воспламенившись, они мало-помалу дали начало тому гигантскому костру, которому даже тайфун оказался не страшен.

К утру облачность еще не разошлась. Было пасмурно.

– Море сегодня – сепия, – сказал, возвратившись с берега, Витька. – Будто тысячи осьминогов, испугавшись тайфуна, выпустили свои чернила. Вода черная, неласковая.

– Плевать, – сказал Станислав, – плевать, ничего не страшно, когда есть огонь.

– Если убрать из вашей жизни огонь, что-нибудь еще останется? – заулыбался шеф.

– Ничего. Нет жизни без огня.

– Нет дыма без огня, это верно. А жизнь, представьте, бывает, – не согласился шеф; он грел о кружку с кипятком красные руки и все еще простодушно улыбался: – Эх-ма-а!.. Как сказал поэт: «Холостой стаканчик чаю, хоть бы капля коньяку!»

Шеф вдруг бог знает о чем заговорил: о тех временах, когда люди каким-то образом обходились без огня, когда природа возникновения тепла была им еще неизвестна, когда они еще не научились добывать его посредством трения дерева о дерево или удара камня о камень.

У айнов, населявших когда-то Курилы, разумеется, был огонь; но жили они в общем незавидно: питались мясом морского зверя, птицей и при всей скудности такого меню даже рыбой пренебрегали.

– Нам совсем просто и легко здесь будет, если мы привыкнем смотреть на мир безыскусными глазами айнов, – медленно, с легкой грустью проговорил шеф. – И задним числом позаимствуем у них опыт приобщения к здешней чудо-природе. Одежду, например, они делали из птичьих шкур, сшитых сухожилиями сивуча, перьями внутрь. Как видите, сырьевой базой для пошива такой одежды мы тоже располагаем. Сверху мы ее можем, опять-таки по примеру айнов, украсить клювами кайр и морских попугаев, разными блестящими перьями, а окантовочку дать из узких полосок меха. Затем парки, надевающиеся через голову, – нечто вроде зимнего комбинезона, а?.. Подпоясавшись ремнем из сивучьей кожи, за пазуху такой парки можно складывать что угодно, как в рюкзак: жестянку с порохом, чай, сахар, вареный рис, мясо, какую-нибудь одежонку. Нередко айны туда же складывали и приносимые к кораблям зверобоев яйца морских птиц. Увы, иногда получалась яичница.

– Богатая перспектива, – буркнул Станислав.

– Лучше, чем ничего, – засмеялся Витька. – Ставлю десять против одного, что вы наизусть знаете Сноу, раз так подробно описали эту картину… насчет айнов…

– Вчера некоторые места перечитывал, – сознался шеф. – Книжка в смысле отдельных подробностей весьма ценная. А вообще, товарищи, у нас нет пока основательных резонов жаловаться на жизнь, а?.. Стихия, которая нас окружает довольно, я бы сказал, плотно, она пока… она пока сентиментальна, а?..