Люди грозных лет

Он плечом отодвинул артиллериста и сам прильнул к окулярам стереотрубы, из-за тумана ничего не увидел, еще больше разозлился и грудью лег на снег, всматриваясь в покрытые дымом холмы, где на самом восточном оборонялась четвертая рога, а теперь были немцы. Горечь и обида захлестнули Черноярова. Он вспомнил все эти две последние недели после занятий в штабе дивизии, когда генерал почти каждый день приезжал в полк, без конца ходил по обороне, по тылам и хотя ничем не выражал своего недовольства, но Чернояров нутром чувствовал, что генерал не просто ходит и проверяет, а что-то отыскивает, присматривается, изучает. Эти частые приезды генерала стали ясны Черноярову, когда он от верного человека в штабе дивизии узнал, что его аттестация на присвоение звания подполковника задержана генералом и лежит в сейфе отделения кадров. Это было явное недоверие. Старый командир дивизии, приезжая в полк, всегда обедал у Черноярова. Генерал же ни разу даже не закусил у Черноярова.

К тому же и в полку дела шли не как прежде. Поветкин хозяйничал и в штабе, и в подразделениях, и в тылах. То и дело до Черноярова доносились противные ему возгласы: «Начальник штаба приказал!», «Начальник штаба сказал!» За эти же две недели были у Черноярова неприятные стычки и с командирами батальонов и с Лесовых. Но все это были мелкие неприятности, о которых командир дивизии ничего не знает и никогда не узнает. Теперь же случилось то, чего никак не скроешь.

— Да! На высоте! Ворвалось не меньше роты и шесть танков, — услышал Чернояров позади себя голос Поветкина.

— Ты с кем? — рванулся он к говорившему по телефону Поветкину.

— С начальником оперативного отделения дивизии.

— Кто разрешил? — выхватывая у Поветкина телефонную трубку и бросая ее связисту, закричал Чернояров. — Кто разрешил сообщать о захвате высоты?!

— Я обязан доложить, — ответил Поветкин.

— Самовольничать! — подступал разъяренный Чернояров к Поветкину. — Злорадствуешь, торжествуешь! Дождался, когда Чернояров опозорился!

— Что? Какое злорадство?

— Я все понимаю! Я вас всех насквозь вижу! Сам захотел командовать! Не выйдет! Со своим дружком заодно действуешь. Заговор! А Лужко я голову сниму…

— Поздно снимать, — глухо проговорил Поветкин. — Ногу ему оторвало…

— Когда? Где? — невольно отступил назад Чернояров.

— Перед высотой, когда он по вашему приказу пошел взвод в атаку поднимать.

Чернояров, бессмысленно глядя на Поветкина, постоял мгновение, шатаясь, отошел в сторону и прохрипел, склоняясь к телефону:

— Вызывай санроту, врача.

— Врач у телефона, — соединясь, ответил телефонист.

— Ирина Петровна, что с Лужко? Почему отправили, кто разрешил?

— Для эвакуации тяжелораненых не нужно никакого разрешения, — услышал Поветкин приглушенный голос Ирины, — к счастью, была машина из медсанбата, и я отправила Лужко. Положение у него очень тяжелое. Едва ли выживет.

Чернояров замер с зажатой в руке трубкой. Лицо его совсем почернело.

— Я сам поведу девятую роту в атаку! — сквозь стиснутые зубы выдохнул он. — Я все равно вышибу их с высоты! А вы оставайтесь здесь, командуйте, — сказал он Поветкину, вырвал автомат у стоявшего в траншее солдата и бросился к окопам, где располагалась резервная рота.

«И сам погибнет и людей погубит, — с отчаянием подумал Поветкин. — Огонь, весь огонь на поддержку контратаки, иначе все пропало!»

Он по телефону вызвал командиров первого и третьего батальонов и приказал им всеми пушками и минометами, что были у них, бить по высоте, которую оставила четвертая рота, туда же сосредоточили огонь полковые артиллерия и минометы.

— Товарищ майор, товарищ генерал командира полка требуют, — прошептал телефонист, подавая трубку Поветкину.

— Что за переполох? — спросил знакомый голос Федотова.

— Поветкин доложил, что противник выбил четвертую роту из траншеи и ворвался на высоту.

— А где Чернояров? — спросил Федотов.

— Пошел девятую роту в контратаку поднимать.

— Что, сам лично?

— Так точно, лично.

Федотов помолчал, едва слышно дыша в трубку, и вновь спокойно заговорил:

— Сосредоточивайте весь огонь своей артиллерии и минометов непосредственно на высоте. Дивизионная артиллерия будет вести борьбу с артиллерией и с минометами противника и прикроет вашу контратаку с флангов. На помощь вам я привлеку всю артиллерию соседних полков.

Окончив разговор с генералом, Поветкин облегченно вздохнул. Теперь положение менялось. Помощь командира дивизии обеспечит контратаку девятой роты и не даст понапрасну погубить людей. Вызвав из штабной землянки Привезенцева, Поветкин приказал ему идти к Черноярову и доложить о приказе командира дивизии и о своих распоряжениях командирам батальонов.

— Находитесь все время с командиром полка, — в заключение добавил он, — сделайте все, чтоб помочь ему. Да прикажите собрать вещи Лужко и отправить ко мне, — хрипло сказал он, чувствуя, как болезненно ноет сердце.