Люди и атомы

В тот же день Трумэн отдал распоряжение Военному министерству проинструктировать главнокомандующего тихоокеанским военно-воздушным флотом генерала Карла Спаатса о необходимости сбросить бомбу на Японию после 3 августа, как только позволит погода. Однако этот приказ подлежал изменению в случае, если бы в последнюю минуту Япония приняла Потсдамскую декларацию от 26 июля. Трумэн ждал до 2 или 3 августа, прежде чем дал окончательное разрешение. В это время он находился на борту «Огасты», направляющейся в США.

«Решение о применении атомной бомбы,— писал министр Стимсон,— обрекло на гибель свыше сотни тысяч японцев. Никакое объяснение не может изменить этого факта, и я не хочу ничего приукрашивать. Но это умышленное, продуманное уничтожение двух городов было наиболее правильным решением. Разрушение Хиросимы и Нагасаки положило конец японской войне, положило конец разрушительным бомбардировкам и все стягивающейся блокаде; это покончило с ужасным призраком столкновения великих сухопутных армий.

На этом последнем великом событии второй мировой войны мы вновь убедились, что война — это смерть. Война двадцатого века стала постепенно более варварской, более разрушительной, более низменной во всех ее проявлениях. Сейчас, после освобождения атомной энергии, способность человека к самоуничтожению стала почти полной. Бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, завершили войну. Они также совершенно ясно показали, что никакой другой войны никогда не должно быть. Этот урок должны заучить все простые люди и руководители стран, и я считаю, что, когда они его выучат, мы найдем путь к прочному миру. Иного выбора нет».

ГЛАВА 18 Смерть города

Я прибыл на Тиниан на три дня позже назначенного срока. Сначала мне пришлось ожидать самолета на аэродроме Гамильтон, около Сан-Франциско, а затем я потерял еще один драгоценный день, когда «С-54», пролетев половину пути (к аэродрому Хикэм, Гавайские острова), повернул назад. Я не имел представления, куда лечу, и лишь оказавшись в воскресенье, 5 августа, на острове Гуам, узнал, где конечный пункт моей поездки.

В 2.30 дня первая атомная бомба, которую должны были сбросить на крупный город с высокой плотностью населения, была вынесена из сборочного помещения для погрузки в самолет-доставщик «Б-29». Кортеж, похожий на похоронную процессию, возглавляла машина с военной полицией, за которой ехал грузовик с покрытой брезентом бомбой, что делало ее похожей на гигантский труп. За грузовиком следовала машина с генералом Фарреллом, контр-адмиралом Уильямом Парнеллом и военно-морским офицером связи, а затем джип с капитаном Джеймсом Ноланом — экспертом-радиологом, и капитаном Дж. Леонардом Чеширом — знаменитым летчиком британских военно-воздушных сил, бывшим тогда членом английской военной миссии в Соединенных Штатах.

Прилетев на остров, я узнал от командующего генерала Фаррелла, что прибыл слишком поздно, чтобы принять участие в операции. Меня охватило отчаяние от того, что упущена блестящая возможность. Генерал Фаррелл сказал, что я смогу принять участие в следующем налете, намеченном на субботу, 11 августа, но мне казалось, что этот день наступит лишь через тысячи лет.

К концу дня бомба была подвешена к бомбовому отсеку самолета «Б-29», специально приспособленного для данного случая. Командир самолета, полковник Поль У. Тиббетс младший, назвал самолет «Энола Гэй» в честь своей матери. На бомбе было сделано много надписей, шутливых и торжественных.

В тот вечер я присутствовал на инструктаже в зале заседаний, похожем на амбар. Когда полковник Тиббетс поднялся на трибуну, воцарилась напряженная тишина, ощущаемая почти физически.

«Наступает ночь, которую все мы так ждали,— сказал он 509-й смешанной авиагруппе 20-й воздушной армии.— Это проверка результатов нашей многомесячной тренировки. Скоро станет известно, справились мы с заданием или нет. Этот налет изменит ход истории. Мы вылетаем, чтобы сбросить бомбу, не похожую на то, что вы до сих пор когда-либо видели или о чем когда-либо слышали. В этой бомбе содержится взрывная сила, эквивалентная взрыву двадцати тысяч тонн тротила. Это настолько мощная бомба, что наши действия будут отличаться от действий при обычной бомбардировке».

Затем он объяснил план налета. У отряда будет три выборочные цели в зависимости от состояния погоды. Первая цель — Хиросима. Вторая — город Кокура па острове Кюсю. Третья — Нагасаки, также на Кюсю. За час до старта бомбардировщика должны вылететь три самолета-метеоразведчика, в задачи которых входит определение видимости над этими целями, так как в интересах абсолютной точности бомбу надо сбросить при визуальном наблюдении.