Люди и чудовища

— Пойду познакомлюсь, — решил Юкша и начал вставать, но его опередили. Могучий рыжий бородач, отзывавшийся на прозвище Гарпун, и его мелкий прихвостень, Такач, первыми подошли к незнакомке. Ветер уносил слова в другую сторону, но по выражению лиц быстро стало понятно, что знакомство шло не так, как пиратам бы хотелось. Вот Гарпун ухватил незнакомку за предплечье, потянул к себе. То есть попытался. В следующее мгновение он уже не стоял на ногах, а висел в воздухе, схваченный ею за горло и поясной ремень. Еще мгновение — и Гарпун с воплем полетел за борт. Почти сразу туда же отправился и Такач.

Шляпа с головы незнакомки от резких движений слетела и стало видно, что ее волосы, коротко, по-мужски, подстриженные, отливают морской зеленью.

— Беса мне в печенку, русалка! — ахнул Юкша. — Они же, того-этого, уже пару лет к нам не нанимаются. Цикл у них там какой-то. Икру мечут, что ли… Или яйца откладывают… И чего они тогда?..

Где-то за спиной из воды вопил Гарпун, требуя скинуть ему веревочную лестницу или хоть просто веревку. Ему визгливо вторил Такач. На трех языках ругался боцман, с которого друзья Гарпуна эту веревку срочно требовали…

Шляпу русалки подхватил резкий порыв ветра и покатил по палубе. Арон подхватил беглянку, и, подойдя к ее хозяйке, с легким поклоном протянул. Русалка — которая первый взгляд от обычной женщины отличалась лишь цветом волос и несколькими чешуйками, будто прилипшими к щекам, — смерила его оценивающим взглядом, потом протянула руку, принимая головной убор. Их пальцы на мгновение соприкоснулись…

Выйти из этого воспоминания оказалось легче, чем из первого. Все же мир в двадцать три воспринимается почти также, как в тридцать пять. Это не детство.

Забавное воспоминание, приятное. Русалка, как позднее выяснилось, и в прочих отношениях ничем не отличалась от обычных женщин… Кроме, пожалуй, своей нечеловеческой выносливости — для нее было нормально всю ночь любить и весь день сражаться. И после сражения любить снова…

Значит, опять его собственная память. Были среди этих дверей вообще воспоминания Прежнего?

Глава 15

Двери, двери, двери.

Двери, двери, двери…

Есиро уверял, что все воспоминания будут в одном месте, и воспоминания живые, и позабытые. Ну же, Прежний, где ты прячешь свою память? Где?

Арон прошелся по коридору дальше, вернулся. Вышел на лестницу. Вновь вернулся в коридор.

Ни замка, ни дверей в нем не существовало. Ничего этого не существовало. Просто зримое воплощение внутренней реальности, необходимое его внешнему сознанию — так объяснял Есиро. Но если это была его внутренняя реальность, мог ли он управлять ею? Двери-воспоминания его в целом устраивали. Не устраивало иное.

Арон потянулся за кошельком и вытащил оттуда золотой. Конечно, ни кошелька, ни золотого тут на самом деле тоже не существовало…

Вытащил, подкинул в воздух, поймал. Представил, что сейчас монета поведет его именно к той двери, где хранятся нужные Арону воспоминания Прежнего. Поставил на пол на ребро и катнул.

Монета закрутилась, потом развернулась в направлении лестницы, где весело поскакала по ступеням вверх, доскакала до пятого этажа и там легла у очередной ничем не примечательной двери.

Арон глубоко вдохнул и толкнул эту дверь.