Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Денис передал ей нож. Джорджорджина спрятала оружие за спину и вошла в комнату. Брат, опустив глаза, — за ней. Юджин и Элеон взялись за руки и зашли вместе.

Гастон лежал в больничной палате, прикованный к постели. Его тело на два метра возвышалось над кроватью и походило на огромную рыжую гиену в фиолетовом рванье. Челюсть была замотана так, что губа прижалась к подбородку. Он жалобно скулил. Несчастное создание имело две лапы — одну недоразвитую, а другую больше, чем надо. В прежде чистых и дерзких карих глазах его теперь читался страх — один глаз почернел, а другой стал голубым и с затеком от крови.

Гастона окружили его друзья. В его огромных радужках отражался то один, то другой. У всех ребят парень взглядом искал поддержки, но видел лишь эту страшную решимость. Джорджорджина вытащила нож и, пока мальчики удерживали монстра, вонзила лезвие по левую сторону от груди Гастона. Он взревел, но не умер. Джорджорджина ударила еще раз и еще. Она убила своего парня только раза с десятого. Вся белая, Элеон, на которую уставились жалобные глаза умирающего, еле стояла на ногах. На третий или четвертый удар она потеряла сознание.

Очнулась уже на кровати. Рядом сидел Юджин. Он говорил подруге всякие хорошие слова: мол, ты такая молодец, что была с Гастоном перед его смертью. Это так смело и правильно. Гастон умер с мыслью, что друзья помогли ему избавиться от мук. Краем глаза Элеон видела, как с десяток людей пытаются вынести труп чудовища…

Она вернулась домой только ночью. В комнате творился какой-то кошмар — недопитые бутылки, заплеванный пол. От избытка чувств Элеон вспылила.

— И кто всё это убирать будет? — закричала она на Антуанетту и Кларису. Из глаз Элеон брызнули слезы, но она точно не замечала этого. — Уж точно не я! Кто это натворил?

— Это не мы. Это Марфа, — испуганно сказала Клариса. — Она слишком много выпила, ругалась, падала, вставала, потом ее стошнило, потом она пошла наверх — воздухом подышать.

— И думает, что ей всё сойдет с рук! — сказала Элеон и побежала за соседкой.

Марфа сидела на краю крыши, свесив ноги, и продолжала хлебать коньяк.

— Прекрати вести себя так, — произнесла Элеон. — Это поведение неприемлемо. Если не завяжешь, придется выселить тебя из комнаты.

— Легко говорить — завязать, — сказала Марфа задумчиво. Она не видела соседку, только слышала ее голос у себя за спиной. — Думаешь, в этом моя главная проблема? Думаешь, когда я избавлюсь от нее, мне станет лучше?

— У меня нет времени на твою болтовню. — Элеон скрестила руки на груди.

— А я ведь никогда не просила многого. Хотела обычной, но счастливой жизни — и всего-то, — сказала Марфа. Элеон опустила руки. — Я родилась в большой семье и привыкла, что я — лишь одна из многих, ради меня не будет кто-то специально стараться. Мои старшие братья тянулись за звездами. Один мечтал о воинской славе, пошел на войну и не вернулся. Второй считал себя великим магом, поступил в Академию, а потом с треском вылетел из нее через три сезона. На отработке потерял ногу. Теперь живет у родителей калекой. У меня пять сестер. И всех их надо выдавать замуж. А приданого нет. Одну удалось сплавить. Я знала, что оставаться дома нельзя. И тоже поехала в Академию, но училась прилежно и не лезла, куда не просят. Надеялась, что стану учителем, выйду замуж за какого-нибудь хорошего парня, вроде Ноэля. Ха.

Элеон почему-то всё еще стояла и слушала. На глазах ее проступали слезы.

— А потом, — произнесла Марфа, — к нам переехала Армель. Ты ее еще плохо знаешь. Она — человек с тяжелой судьбой. С детства борется за право быть такой, какая она есть. — Марфа сделала паузу и сглотнула. — Сколько себя помню, я училась, работала, ЦЕНЗУРА.

— ЦЕНЗУРА? — с ужасом произнесла Элеон. Марфа обернулась.

— Не волнуйся так, — мрачно сказала Марфа. — Я сама это презираю. Думаешь, почему я с Ноэлем? Не хочу быть такой. Выйду за него и буду жить против себя, главное — не против других. Потому что это правильно! — сказала она дрожащим голосом. — Потому что это ужасно постоянно бороться, как Армель. Я хочу лишь спокойствия. Я не понимаю, не понимаю, почему так происходит? — воскликнула Марфа, глаза ее блестели в гневе. — ЦЕНЗУРА? Ноэль ведь прекрасный. Умный, он принимает меня. Так почему же я его не люблю? — Марфа встала, лицо ее снова потускнело. Девушка медленно пошла к лестнице мимо Элеон.

— Я должна сказать об этом Юджину, — произнесла девочка дрожащими губами.

— Да, — согласилась Марфа. — Это правильно. Вы выгоните нас, меня и Армель? — спросила она и поглядела на Элеон. Та молчала, душа ее разрывалась. — Что ж, так тому и быть. Я, кстати, вспомнила, где видела твоего звездного кота.

— Я больше не ищу семью.

— Знаю, но всё равно скажу. Возле моей ячейки. Я увидела такую метку. У меня номер — один три один пять. Если не хочешь, не проверяй. Мое дело — сказать. Мне уже всё равно, я пойду собирать вещи.