Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

— Я серьезно! Я бы так не смогла. И меня эта ситуация буквально вымораживает. Почему в Академии до сих пор нет разделения на знать и наемников? То есть ну это же можно сделать! Построить хорошие дома, районы — пример тому курортные зоны. Почему в Элевентине лучшее магическое образование для простолюдинов, а мы не можем себе его позволить, потому что тупо страшно за жизнь?

— Царю выгодно, чтобы мы оставались тупыми и слабыми, — ответил Юджин. — Ведь иначе мы будем угрожать власти. Вот нас и выкашивают, только по-умному. Взять хоть сегодняшнюю моду. Какая здравомыслящая девушка оденется, как проститутка, в чулочки, короткую юбку и шляпку? А на вечерах таких четверть зала! Или засилье ЦЕНЗУРА.

— ЦЕНЗУРА, — сказал Денис. — ЦЕНЗУРА.

— А вот я не соглашусь с вами, мальчики, — сказала Джорджорджина. — Как по мне, ЦЕНЗУРА любовники — ЦЕНЗУРА.

— А, то есть в ЦЕНЗУРА дети все-таки рождаются? — рассмеялся Юджин. — Интересно как?

— Не издевайся. Ты понял, что я хотела сказать.

Элеон сидела рядом с Юджином и порой поддакивала ему, но уловить смысл беседы сегодня у нее не получалось. Сколько, интересно, было Неониле? Двенадцать или тринадцать, как самой Элеон. Такая юная. Как и сама Элеон. Чем они отличались? Что сделала такого Нео, чтобы заслужить смерть? Как Элеон заслужила оказаться здесь? Девочка пыталась убедить себя, что погибшая сама во всем виновата: она сама повесилась, сама полезла на Юджина, сама сбежала из Академии и из-за этого стала рабыней. Надо просто забыть об Нео, жить дальше и радоваться… Только вот не выходит.

Из всей компании только Денис, пожалуй, заметил тоску Элеон. Он был проницательным. Сначала паренек хотел незаметно подойти к девочке, сказать ей, чтобы она как-то получше скрывала эмоции — нехорошо, в конце концов, своим унылым видом всем настроение портить. Но передумал и решил не париться. А затем во время всеобщего веселья Денис и Элеон пересеклись взглядами. Его глубокие, как море, темно-синие глаза замерли на ее изумрудных. На миг ребята будто поняли друг друга. Тут же Денис вскочил и пошел танцевать с ребятами.

Ночью они снова отправились в ямы. Джорджорджина навеселе опять по скляночке передавала зелья Гастону. Он выпивал их залпом, а потом побежал на арену. В этом раунде бойцы использовали магию, поэтому творился какой-то ад. Огонь, земля, воздух, вода. Случился казус — боец, перепив зелья для агрессии, вместо соперника избил свою девушку. Джорджорджина и Гастон визжали от восторга. Юджин слегка улыбнулся. Денис наблюдал за реакцией окружающих. Элеон свой ужас скрыла в смехе.

Утром Юджин не пошел на уроки из-за недомогания, и невеста его наконец смогла отдохнуть. Она по привычке надела маску презрения и огородилась от мира. Элеон ничего не чувствовала, не видела вокруг себя. Стараться на уроках тоже не хотелось, поэтому она не слушала объяснения Гаспара, но повторяла за ним машинально. Внезапно — разряд молнии вышел из-под ее рук и ударил в дерево. Все удивленно посмотрели на девочку. Да что говорить! Она сама не на шутку испугалась. Лукас, который пришел поболтать с учителем, достал из кармана деньги и передал их Гаспару. «Твоя победа», — сказал юноша. Элеон первая среди двенадцати ребят создала молнию.

Повторить свой успех ей не удалось. Дома девочка рассказала обо всем Юджину. Он забеспокоился. Молния — довольно-таки опасная штука, наверное, придется забросить эту стихию и перейти на что-то полегче. Элеон согласилась.

Вечером снова проходили бои. Гастона настолько штормило от эмоций, что он не глядя выпил все склянки на столе. Джорджорджина, прежде прыгающая как стрекоза, внезапно остановилась и посмотрела на любимого перепуганными стеклянно-голубыми глазами. Ее золотистые локоны упали на плечи.

— Я ведь не успела правильно расставить зелья!

Гастон не понимал, о чем говорит Джорджорджина. Это было заметно по взгляду.

Внезапно мальчик вскричал и схватился за грудь. Рука его начала меняться: сквозь нее прорывались черные кости, а кожа рвалась и желтела. Джорджорджина в ужасе завизжала и выскочила из комнаты, сбив по пути брата. Денис попятился и вышел за сестрой. А Гастон упал на пол, обхватил руками тело, горящее от боли, и истошно орал. Кости, плоть его раздирались, голова увеличивалась, на спине рос горб, а рука уже стала толще талии. Элеон осторожно подошла к Гастону и хотела дотронуться, но Юджин схватил ее за руку и вывел из комнаты.

Джорджорджина рыдала. Денис утешал ее. Юджин ругал Элеон за неосторожность. А за дверью, корчась в муках, вопил Гастон.

Когда мальчик приутих, его отнесли к доктору. Врач долго возился с пациентом: опаивал его дурманами, чтобы облегчить боль, привязывал его вырывающиеся члены, обматывал бинтами кровящие раны. Прогноз оказался неутешительным: юношу нельзя вернуть в прежнее состояние, к тому же, скорее всего, органы откажут, и он скоро умрет в мучениях.

Тогда Джорджорджина, эта хрупкая девочка в светло-розовом платьице, утерла заплаканные глаза. Во взгляде ее появилась страшная решимость.

— Я должна его убить. Сама. Не время бояться. Гастон бы хотел этого.