Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

— Ты меня перебиваешь! — закричала Элеон испуганно. — Я не закончила, — сказала она уже тише. По ее спине промчались мурашки. — Нет. Ты не прав, черт возьми. Ты винишь во всем родителей. Но это ты сделал выбор, и тебе отвечать за последствия своих действий. И судьба, предназначение, случайность — чушь собачья! Я росла без друзей, только потому что считала себя никому ненужным уродом. И почему я не могу тебя простить? Не из-за твоих ошибок. Я без понятия, что ты сделал. А потому что ты даже не раскаиваешься. Ты сказал: «Я не хотел привязываться, ведь знал, чем это кончится». Но, черт возьми, ведь у других выходит строить отношения. Чем ты так плох? Или это люди тебе попадались плохие? Не думаю. Скорее, это ты себя с ними так ведешь. Запугиваешь, а потом спрашиваешь: «Чего меня пугаются?» Или прощаешь каждой шизонутой ее бзики, а потом искреннее удивляешься: «Почему это она так ко мне относится?» Без понятия, о чем ты трепался, но за эти две минуты я поняла тебя больше, чем за всё время знакомства. Кошмар какой-то! — Элеон выдохнула.

— Это не правда, — проговорил брат совсем тихо. — Я сожалею о том, что делал.

— Но повторись ситуация, и ты поступишь точно так же. Это и обо мне тоже. Но я всегда казалась себе такой слабой. А ты, ты — другое дело, ты ведь такой сильный, решительный, умный, но не способен понять таких простых вещей. Вот почему я не могу тебя простить.

Наступила тишина. Аттали глядели в ночную мглу. Небо заволокло тучами, и там, вдали, начинался дождь. Весна пришла. Они оба думали о своем. Элеон — о том, что, наверное, похожа на брата гораздо больше, чем полагала. Или она всегда знала, что является будто его тенью, поэтому так и стремилась найти? А если она тень, то она хуже? Она станет такой же — злой, ненормальной, только слабее, только отголоском? Или, может, попытаться сделать то, на что брат не способен — исправить ошибки? Мертвеца не воскресить, но живым-то помочь можно.

Хаокин размышлял о словах сестры. Правда ли он сам причинял себе зло? И можно ли было поступить иначе? Наверное, можно. Но стало ли бы тогда лучше? Не уверен. Трудно думать, когда боль переполняет, а ты даже не понимаешь, откуда она. Дождь капнул Хаокину на плечо.

— Я сделаю то, о чем ты меня просила.

Они спустились на второй этаж и сели на полу на колени. Хаокин взял бокал с водой, зажег лучинку. Она горела еле-еле, из нее исходил легкий дым. Хаокин провел им над водой, шепча заклятие. Затем передал бокал Элеон. Она судорожно взяла его из рук брата. Что если он прав и то, что она увидит, ей не понравится? Девочка отпила воды и закрыла глаза. Хаокин с ужасом наблюдал за сестрой.

Она наконец взглянула на него.

— Спасибо тебе. Я вспомнила, — прошептала Элеон и улыбнулась. — Мы жили с троллями, и у меня был друг. Мы играли, а еще он как-то свалился, и мама на него кричала. Нас с тобой воспитывали родители-тролли. Помню, как скрывала от тебя слезы, когда они умерли, ведь я знала, что тебе и так плохо. А еще ты ведь подарил мне на день рождения платье, которое я так хотела. И помню, как ты мне бабочек показывал, и я думала, что это какое-то волшебство. И мы на лодке катались. Я, кажется, пела в хоре. И…

Хаокин вдруг выхватил из рук сестры бокал и отпил воды. Элеон замерла. Брат тоже. Хаокин глядел в пол широко открытыми глазами, но словно находился уже не здесь. Свет лучинки дрожал на его лице, и Элеон это пугало. Затем Хаокин пришел в себя. Он заморгал и медленно перевел взгляд на сестру. Потом молча встал и побрел прочь. Элеон спохватилась и побежала за ним. Она увидела брата у лестницы. Он стоял, облокотившись на перила, и закрывал лицо рукой, будто плачет. Но когда Элеон подошла, она поняла, что слез нет.

— Ксандр! — закричала она, как в детстве, и обняла его.

История обезличенного мальчика История прошлого XV

Шел сезон дождей. Дорога была неблизкая, а повозка без крыши. Дети сидели под тканью и молча ждали, когда всё это кончится.

Ксандр не мог оставаться в той деревне. Подросток разыскал Туве и попросил найти ему с сестрой новую семью. Мол, нужны простые люди, у которых нет детей, но которые их хотят. То есть как попросил — запугал. Туве однако выполнил просьбу мальчика.

Новая деревня. Новый дом. Ксандр всё больше убеждался, что люди вообще-то везде одинаковые. Только сама жизнь разная, отношение к ней отличается. Правила везде свои, и оценивают тебя везде по-своему. В новой деревне не принято ходить в церковь, но на субботник обязан идти каждый. Здесь можно учиться, но нельзя работать на себя. Здесь все друг друга знают и ходят по гостям, но за колдовство закидают камнями младенца.

Женщину, у которой дети поселились, звали Алёной. И она являлась главой семьи. Муж ее, Степан, был слишком задавлен супругой, чтобы иметь свое мнение. Алёна сразу полюбила Элеон, скромную и милую девочку, которая делала всё, что ей велят. И с первого взгляда возненавидела Ксандра за отличные от сестры качества.