Люди и чудовища (СИ)

— Значит, полжизни в походах. Десятки нанимателей, сотни сражений. И тебе все еще есть дело до того, что где-то лежат непогребенные кости твоих далеких предков? Редкий имперец настолько верен роду… Скажи мне, Кирк, ты по своей воле стал наемником?

Южанин дернулся.

— Тебе так надо залезть мне в душу? Какая разница?

— Какая разница, будут лежать здесь эти кости и дальше, или обратятся в пепел и развеются по ветру, как положено? — мягко спросил Арон.

Кирк отвернулся от него и долго смотрел в степь.

— Изгнали меня, — сказал он наконец, — вот в четырнадцать и изгнали. — Гнева в его голосе не было, только грусть.

— Несправедливо изгнали? — спросил Арон, не удивленный признанием.

Но Кирк покачал головой.

— Нет. Изгнали за дело. Но предки не виноваты, что я таким получился.

— Каким таким?

— Выродком, — Кирк неопределенно пожал плечами.

— В каком смысле — выродком?

— В прямом. Я родился неправильным. Человеком.

Часть 2 Глава 16

Глаза открылись, и на мгновение Керс увидел нечто, напоминавшее узкую пещеру. У пещеры были белесые стены и низкий ребристый потолок, треснувший посередине.

Мгновение закончилось. Следом пришло ощущение удара, и темнота вернулась. В этой темноте не было звуков, не было ощущений. Не было ничего, кроме его мыслей и воспоминаний.

И самым первым, самым ярким из них оказалось воспоминание о словах мертвой сестры, не так давно навестившей его сон. Словах о том, что есть судьба хуже смерти.

А следом пришло осознание…

Тварь украла его тело.

Украла его магию.

Украла его жизнь — но не убила при этом…

*****

Магия хлынула потоком, снося все. Как море, вышедшее из берегов. Как Пустыня, пересекшая последний защитный барьер.

Как…

Существо не закричало от изумления и боли лишь потому, что было слишком ошеломлено напором. Когда Керс взывал к магии, та текла слабым ручьем силы. Ничего похожего на то, что происходило сейчас.

Существо оборвало Свой призыв к магии, и ее напор медленно, неохотно, но уменьшился. А потом и вовсе сошел на нет.

«Двуногий! Эй, двуногий! Я знаю, что ты все еще там», — позвало Существо вглубь Себя и прислушалось. Когда Оно, расщепленное на сотню осколков, находилось внутри Керса, то с легкостью считывало каждую мысль предателя, каждое его, даже неосознанное, побуждение. Но сейчас присутствие Керса виделось лишь слабой тенью. Неудивительно — сплавляя их тела вместе, Существо оставило от человека лишь тонкий слой внешней оболочки и ту часть, которая давала путь магии. Конечно, сумей Существо воззвать к магии, оставаясь в собственном теле, Оно бы и не подумало изменяться. Но магия нуждалась в человеческом теле для своего появления. Или хотя бы в теле, человеческом только внешне.

Предатель не ответил. Вернее, ответил, но не словами, а тихим-тихим поскуливанием, которое стало громче, когда Существо сконцентрировалось на нем. Просто невнятные звуки, лишенные смысла. А потом возник и мысленный образ — голый человек, скорчившийся в углу темной пещеры, прижавший колени к груди и обхвативший голову руками. А еще эта мысленный образ имел запах — от него несло ужасом, отчаянием и еще чем-то, с чем Существо не сталкивалось, но что Ему совсем не понравилось. Этот последний запах был заразен и ядовит…

Существо отшатнулось. Нет, Оно не хотело больше касаться этого. Лучше уж Оно Само… как-нибудь… И поскорее — поскольку маги там, за пределами кокона, уже идущего трещинами, планировали что-то нехорошее.

Быть может, если Существо не могло контролировать такой мощный поток магии, Ему следовало поступить иначе? Измениться еще раз?

И Существо вновь призвало магию, но, когда ее поток хлынул, Оно не стало пытаться управлять ею, ловить ее, хоть в чем-то заграждать ей дорогу. Вместо того Существо пропустило магию сквозь Свое новое тело, позволяя ей изливаться свободно.

Магии было очень много.

Она текла, и текла, и текла…

Текла, и меняла Существо, как текущая вода меняет камни.

Текла и меняла…

*****

— Человеком? — переспросил Арон Кирка. — Тогда кто…

Северянин замолчал. Замер, пытаясь понять, что только что — услышал? Ощутил?

Пожалуй, подходящим словом было — воспринял.

Не звук. Не запах. Не предчувствие. Не…

В человеческом языке не доставало слов, чтобы описать это.

Нечто, чем бы оно ни было, начало усиливаться. Росло. И росло. И росло. И давление от этого нечто становилось все сильнее. Вот оно стало почти невыносимым…

Инстинкт заставил Арона прижать ладони к ушам, но это не помогло. Источник нечто будто находился одновременно где-то далеко и вместе с тем внутри самого человека.

Казалось, давление достигло пика. Но нет. Замерев на мгновение, оно продолжило рост. Еще. И еще.

А потом, без предупреждения, исчезло…

Арон выдохнул и закашлялся. Легкие горели огнем.

— Тибор! Тибор, ты чего? — Кирк смотрел на него изумленно.

— Я — чего? — кашель прекратился, боль в груди стихала. Дар торопился излечить тело.

— Сперва застыл, как истукан, а потом тебя перекосило.

Неудивительно…

— А ты сам… Ты ничего не почувствовал?

Кирк нахмурился:

— Да не было ничего. Ни звука, ни ветерка.