Люди и чудовища (СИ)

— Мое имя Арон Тонгил, — ровным тоном ответил маг. Есиро должны были сказать, кто именно спрашивал о нем. Но если шаман Вольных зачем-то хотел услышать это от него самого…

— Что мне с твоего имени? — хмыкнул оборотень и повернул голову к Арону. — Любое имя — пустой набор звуков. Ну да ладно. Зачем я тебе понадобился?

Говорящий-с-духами не казался безумным. Разве что слегка смущала его манера обращаться на «ты», а в его голосе Арон не слышал уже привычного уважения. Но шаманы всегда не особо ладили с магами.

— Мне нужен проводник по Великой Степи. Духи скоро проснутся…

— Проводник среди духов? — перебил его Есиро и расхохотался. — Тебе нужен проводник?

Это было многозначительно. Арон чуть склонил голову набок, ожидая продолжения.

Есиро сбросил ощипанного глухаря вниз и соскочил сам. Подошел к Арону, разглядывая его, потом недоверчиво покачал головой.

— Мертвец просит живого стать проводником среди других мертвецов. Не просто мертвец — дважды мертвец! Дважды мертвец, который искренне считает себя живым… Такие мне еще не встречались.

Дважды мертвец? Гибель тела Арона в его родном мире, и недавняя смерть здесь — да, пожалуй, его можно было так называть. И Есиро определил это с первого взгляда, без ритуалов, без призывов. Шамана такой силы духи Степи должны были послушать.

— Ты прав, я уникален, — согласился Арон. — Ну так как? Отправишься со мной в Степь?

— Я тебе там не нужен, — отмахнулся Есиро, отворачиваясь и явно собираясь уходить. Но на третьем шаге остановился, обернулся:

— Как ты умудрился дважды умереть за один год? И как уговорил Серую Госпожу тебя отпустить?

В голосе Говорящего-с-духами прозвучало почти детское любопытство.

— Это все, что ты видишь во мне? Только две смерти?

Есиро нахмурился. Потом впился взглядом в Арона, лицо шамана скривилось в болезненной гримасе. Морщины прорезали его лоб и легли вдоль рта, прежде гладкая кожа стала похожа на старый пергамент, а волосы, черные мгновение назад, подернулись сединой. Шаман сделал шаг к Арону, второй, третий. И с каждым шагом все сильнее горбилась его спина, все глубже становились морщины.

— Ты не просто мертвец, — сказал Исиро глухим старческим голосом и закашлялся. — Ты несешь в себе Изнанку.

Арону стоило усилий сохранить внешнюю невозмутимость.

— Что-то еще?

Есиро продолжал вглядываться, но больше ничего не говорил. Потом потряс головой, и морщины на лице разгладились, волосы потемнели, а спина распрямилась.

— Я не нужен тебе в Степи, — сказал он, — но я поеду.

Часть 3 Глава 5

Альмар думал, что в племени тууров к нему будут относится также, как в доме оборотня-оружейника: со спокойной, иногда равнодушной, доброжелательностью. Вместо того он оказался диковинкой. Местные не понимали, зачем чужак-имперец забрел в их степи. Почему господин Митрил — Мэа-таэль, так называли полуэльфа — заботится о нем.

Господина Митрила знали здесь хорошо. Альмар видел опасливые взгляды, какими местные провожали полукровку, слышал приглушенные шепотки, правда, разобрать мог лишь отдельные слова и обрывки фраз: «…остроухие…», «…та самая Темира…», «…три сотни убитых…», «…шаман сказал…», «Темные…».

Язык тууров мальчик знал — не в совершенстве, но достаточно для самого простого общения. Отцу… то есть тару Мэлгону… пришлось немало путешествовать в молодости, и из того он вынес уверенность: знание языков других народов важно. Может спасти жизнь. И Альмар с самого раннего детства эти языки учил…

— Поедем с нами? Тут неподалеку есть развалины…

Местные мальчишки Альмара первые дни подчеркнуто игнорировали. Потом с дальних пастбищ вернулась семья старейшины Камана, и младший сын старейшины, Шенг, отчего-то решил с Альмаром подружиться. Альмара это смущало — он никак не мог понять причину этого неожиданного дружелюбия. Вот и сейчас:

— Ну же, давай! Это недалеко. Возьмем коней из отцовского табуна. Он разрешил.

Господина Митрила в стойбище сегодня не было — что-то, связанное с черепами бесов и необходимостью показать их шаману из соседнего племени. Запретить Альмару ехать было некому. А поехать хотелось.

Развалины находились всего в паре часов мерной рысью от стойбища. Развалины… У Альмара не повернулся бы язык называть эту белоснежную крепость развалинами. Камни крепостной стены, идеально подогнанные друг к другу, идеально чистые — ни мха, ни трав, ни птичьего помета. И сами башни, четыре, высоченные, одинакового размера, одинаково увенчанные острыми шпилями. Пусть пустые, но хозяева, казалось, ушли совсем недавно.

— Когда эта крепость опустела? — спросил Альмар у своих спутников. Те переглянулись, и ответил Шенг, местный заводила.

— Это только шаманы знают, но точно давно.

Ворота, ведущие в крепость, стояли закрытыми — высокие, крепкие — но всего в пятидесяти футах сама стена была проломлена. Вернее нет, не проломлена, проплавлена сверху донизу, ее камень растекся по земле да так и застыл.

— Это ведь сделали маги? — Альмар потянулся, чтобы потрогать оплавленный край. — Маги империи?