Люди и чудовища

Предатель, даже пойманный, продолжал лгать и изворачиваться. И сейчас, когда он, освобожденный от паралича, шел к клетке, Существо улавливало обрывки его размышлений о том, как освободиться и сбежать.

Предатель продолжал думать о Существе как о чудовище, и Существо видело Себя его внутренним взглядом – Себя совсем другого, чем Оно привыкло, Себя непомерно большого, уродливого, страшного. И взгляд этот пробирался под броню чешуи и царапал мягкое нутро Существа, разъедал его, нудно и противно. И Существо никак не могло отряхнуться от этого взгляда, потому что следить за предателем было необходимо, за каждой его мыслью, за каждым шагом.

Потом, когда все закончится, когда они с Ниссой будут свободны, Существо найдет тихий уголок, ляжет там и станет думать. И, наверное, поймет, почему взгляд предателя оказался таким едким. Но пока Оно лишь терпело и ожидало.

Глава 14

Выйти из дворца было легко – его знали, ему доверяли. Только главный тэрэсэ столицы мог бы заподозрить неладное, увидев, как Керс быстрым шагом идет вглубь запретного парка. Но главный тэрэсэ отбыл по делам.

И вот Керс оказался перед прозрачной клеткой, за которой неподвижно лежало, будто спало, чудовище.

Голос в его голове пока молчал, но в основание шеи кольнула несуществующая игла. Напоминание.

«Мне нужно подумать, – взмолился Керс мысленно. – Я еще никогда не вскрывал такую клетку».

Пауза, потом:

«Думай».

Керс потянулся за Даром – и вздрогнул, почувствовав, с какой готовностью в его эррэ хлынула Сила. Магия словно просилась выпустить ее. Если бы только он знал заклинание для того, чтобы избавиться от твари в своем разуме!

Игла ввинтилась в шею, прошила позвоночник…

«Это же просто мысль! Я не собираюсь… Я все сделаю так, как ты велел!» – мысленно крикнул Керс, и боль медленно отступила.

Сделать проход внутрь клетки оказалось просто, куда проще, чем он ожидал. Чудовище сильно повредило невидимые стены, когда билось о них, и хотя тэрэсэ правителя явно пытались вернуть клетке былую прочность, щели остались – где-то шире, где-то уже. Всего-то и требовалось, что выбрать самую большую щель, направить на нее сырую Силу, расширить – и пройти сквозь нее до того, как тэрэ, дежурящие в смотровой башне, почувствовали неладное.

Быть может, даже получится выпустить из клетки чудовище? А оно в благодарность освободит Керса от своего контроля?

Щель начала зарастать, едва Керс протиснулся внутрь.

Не успел.

Заметили.

Хотя неудивительно, ведь Сияющее Око пообещал казнить не только самих тэрэ, но и всех их родственников, если упустят чудовище.

Тварь в голове Керса молчала, и он решился нарушить приказ, задав вопрос:

«Что теперь?»

Ответ пришел снаружи. Чудовище, до того неподвижно лежавшее на земле, открыло глаза и ответило вслух:

– Изменение.

– Что? Какое изменение? – Керсу не нравилось, как чудовище смотрело на него. Слишком это походило на взгляд Сияющего Ока во время первой аудиенции, когда правитель решал, казнить беглого, но вернувшегося тэрэ или помиловать. – Если ты убьешь меня, это не освободит Ниссу.

– Я знаю, – спокойно согласилось чудовище. – Я не буду убивать тебя, Керс. Не бойся. Ты просто изменишься. Мы изменимся. Вместе.

– Я не понимаю.

– Тебе не нужно понимать, двуногий.

– Я не…

– Я знаю, что ты боишься и ненавидишь меня, двуногий. – Огромное тело твари шевельнулось и медленно двинулось к Керсу. – Я видело твои мысли. Но сейчас это не важно. Это не помешает тебе измениться.

Керс попытался отступить – и уперся спиной в невидимую стену. Больше отступать было некуда. И бежать тоже.

Чудовище приблизилось почти вплотную, нависло над тэрэ, потом встряхнулось всем телом, и вниз полетели обломки чешуи – изломанные полупрозрачные пластины. Падая, они менялись, рассыпались в белесую труху. Чудовище встряхнулось снова. И снова.

Белесой трухи становилось все больше, вот она уже покрывала толстым слоем и землю, и волосы Керса, и его одежду. Одежду, которая вдруг начала расползаться в лохмотья. Керс попытался стряхнуть труху, но она, как паутина, прилипла к ладоням, а потом, будто живая, поползла выше.

– Что это? Зачем?

– Подготовка к метаморфозе, – пояснило чудовище. – Не сопротивляйся, тогда будет не так больно.

– Что?!

– Не так больно. И тебе, и мне.

Крошить чешую в труху оказалось больнее, чем заставлять чешуйки рваться на части. Но это был единственный способ, который Существо смогло придумать.

Чешуя крошилась.

Трухи становилось все больше.

Одежда на двуногом расползлась в лохмотья. Существо чуяло едкий запах его страха, видело страх в каждом движении его тела, слышало страх в невнятных звуках, которые он издавал. Предатель боялся. Существо тоже боялось, но это было не важно. Важно было вернуть свободу и спасти Ниссу.

Чешуя искрошилась вся, улеглась вокруг кучами трухи. Существо ударило по ним хвостом. Труха взлетела, в воздухе превращаясь в нити – тонкие, прочные, липкие. Падая, нити льнули к Существу и к двуногому, соединяя их.

Двуногий закричал что-то бессвязное, пытаясь оторвать нити от себя. Существо позвало те осколки, что жили в теле двуногого, и он, обездвиженный, упал на землю.