Люди и фразы

Взять, допустим, форум любителей подводного плавания (я на таких бывал) или вязания крючком (не бывал, но наверняка они есть). Люди приходят на него с конкретными вопросами, не имеющими глобального значения. Они могут получить или не получить ответы, но эти ответы для них — не сверхценность. То ли дело, если человек узнал нечто очень важное о спасении души, о Боге, о жизни и смерти! Тут ему надо срочно поделиться со всеми остальными, тут малейшее расхождение в оценках сразу объявляется ересью, и пошло-поехало…

И так выявляется одна очень серьезная проблема: церковные люди часто просто не знают, о чем им говорить друг с другом. Добродушный и не слишком содержательный треп уже вроде бы не для них, им нужны высокие смыслы, но дотянуться до них не так просто. И вот начинается такой пинг-понг цитатами из Отцов или гиперкритическое исследование на тему «А насколько это православно?». Все уже знают: если наступает пост, то на форумах будут долго и подробно обсуждать, когда именно можно есть креветок и каракатиц. Ну и конечно последуют рассуждения о недопустимости секса, с обличениями, с обвинениями, да такими страстными, как будто разговор тут заменяет сам процесс.

Почему так, разве больше не о чем нам поговорить? Да нет конечно, существуют тысячи самых разных тем. Но они потенциально опасны: а вдруг скажешь что-нибудь не то? Если просто рассуждать о жизни, то ведь вся ответственность на тебе самом, и ты можешь показаться недостаточно православным. Зато о креветках, платочках и постах говорить безопасно, и это очень удобный материал, чтобы каждый мог продемонстрировать другим свою правильность, то бишь православность: смотрите, я тоже знаю, как надо, и даже другим могу это объяснить!

Может быть, таких людей не так уж и много, но голос их бывает не просто слышен — он забивает все остальные голоса. Например, на одном форуме стали обсуждать книгу римского папы, изданную на русском языке, и разговор очень быстро перешел на то, можно ли вообще что-то хорошее говорить о папе, когда католики (ну, разумеется, среди них есть очень хорошие люди) так дурно себя ведут. И сразу стало уже не до этой книги, разговор встал на давно знакомые рельсы и поехал, помчался, набирая обороты…

Вот, пожалуй, в чем самая большая проблема этих форумов: сведение всего богатства и разнообразия живого мира к нескольким удобным и знакомым моделям, где заранее распределены роли и расставлены оценки и остается только безопасное, но и бессмысленное повторение. Или отчаянные попытки всему миру объяснить, что так говорить не надо, что «в Интернете опять кто-то неправ». А сил и времени все это отнимает ой как много…

Есть ли все же на форумах нечто хорошее? Безусловно, есть. Они — некий слепок нашего общества; если говорить о православных форумах, то это слепок церковного общества. На них бывает полезно заглядывать, чтобы понять, что действительно волнует людей, как они говорят об этом, как воспринимают разные аргументы. Помнится, в свое время о. Андрей Кураев «обкатывал» свои статьи перед публикацией именно на своем форуме: он не влезал в бесконечные дискуссии, никому ничего не доказывал, просто смотрел, как будут восприняты те или иные его слова, и порой редактировал черновик статьи, прежде чем его публиковать. Очень разумное поведение, ведь прежде, чем говорить от имени, по поводу или в адрес «церковного народа», полезно бывает с этим самым народом познакомиться.

А неофиты — ну что неофиты, это ведь все мы, в конце концов, вот такие мы, но мы стараемся повзрослеть. Думаю, что нам это в конце концов удастся, по крайней мере в Царствии Небесном, если нас туда пустят, конечно, и если мы сами не застрянем на его пороге в бесконечных виртуальных склоках.

История

История повседневности

Сегодня в России довольно популярны книги французского историка Филиппа Арьеса (1914–1984) «Ребенок и семейная жизнь при старом порядке» и «Человек перед лицом смерти». Впрочем, не совсем точно будет называть его французским историком. Профессиональная карьера Арьеса была связана с агрономией тропических растений, а историческими исследованиями он занимался в свободное от основной работы время. Научное сообщество французских историков не обращало на него внимания, Арьес и в самом деле выглядел полным маргиналом: это был человек крайне правых, монархических взглядов, какого невозможно было представить себе на кафедре Сорбонны в революционные шестидесятые годы. Впрочем, и к правым организациям вроде «Аксьон Франсез» Арьес примыкать не спешил, они казались ему слишком жестко структурированными. Так он и жил сам по себе, работал по вечерам и в выходные над своими исследованиями.