Люди и оружие

Атаки сиу следовали одна за другой и всякий раз скауты их отбивали. Некоторые из них спешились и вели прицельную стрельбу с земли. Другие напротив ринулись в самый их центр, где люди и лошади жестоко умирали в пыли и ружейном дыму, так что все кусты хрупких диких роз, покрывавшие долину, были смяты и перепачканы в грязи и крови. Многие кроу и шошоны так увлеклись преследованием врага, что вскоре обнаружили, что оторвались от основного отряда на слишком большое расстояние и начали возвращаться, а сиу стали их преследовать. Между тем генерал Крук, явно не зная о количественном превосходстве противника, вскоре после полудня приказал капитану Миллсу направить свои главные силы на север вверх по каньону реки Роузбад и атаковать индейский лагерь, который, как он думал, лежал в нескольких милях от этого места. Крук предполагал, что это отвлечет внимание индейцев, а потом он направит помощь Миллсу и сражение будет выиграно. Однако вопреки его ожиданиям, противник не только не сменил своих позиций, а напротив, атаковал его центр, ослабленный уходом отряда Миллса. Крук быстро осознал свою ошибку и послал гонцов вернуть его назад. К счастью Миллс быстро сообразил, что делать, вывел своих людей из каньона и, описав полукруг по расположенной на возвышенности равнине, вернулся на поле боя, и тыла атаковал основные силы сиу, застав их этим самым врасплох. Обнаружив себя в замыкающемся кольце окружения, те галопом покинули место сражения, оставив белых людей в замешательстве от этой странной манеры столь молниеносным образом рассыпаться и исчезать среди прерии.

Генерал мог праздновать победу, так как поле боя осталось за ним, однако в действительности эта битва стала его поражением, потому, что до предела уставшие и истекающие кровью солдаты Крука были не способны продолжать бой и преследовать противника. К тому же они оказались разбросанными на большой территории и израсходовали двадцать пять тысяч патронов, в то время как на поле боя осталось всего лишь тринадцать убитых сиу! Сам Крук потерял 28 человек убитыми, включая индейских скаутов, и 56 человек тяжелоранеными. Все это вынудило его вернуться на свой базовый лагерь у Гусиного Ручья, что он и сделал уже на следующий день, то есть закончил все там, где и начал!

* * *

— Ну вот, я вам все рассказал, господин, — сказал Ко внимательно слушавшему Володе. — Я видел все это своими собственными глазами, потому что был с индейцами Бешеного Коня, а про расход боеприпасов узнал из письма перехваченного индейцами гонца генерала Крука.

— А я-то думаю, куда ты пропал на целых полгода? — сказал Володя. — Начал уже даже беспокоиться, но потом получил письмо от мисс Джемаймы Смит из Сиу-Сити, в котором она написала, что ты серьезно простудился и потому останешься у индейцев до весны.

— Ну да, это ей Солнечный Гром написал, потому что я попросил его вас предупредить, чтобы избавить от возможного беспокойства. И могу сказать, что я ничуть не жалею, что побывал у них, так как увидел немало интересного. А уж про их потельню и лекарства я и не говорю — это тема для отдельного разговора. Но так как зимой индейцы не кочуют, а ушли они от мест цивилизации очень далеко, то я с ними поэтому и остался. Ну, а потом началась эта война и я поневоле был вынужден остаться, чтобы им помочь. К тому же мне очень хотелось посмотреть на то, как они воюют с регулярной армией — ну, вот я и посмотрел.

— И ты что же, стрелял в американских солдат? — спросил его Володя и получил честный и прямой ответ.

— Да, стрелял. Потому что ведь и они тоже стреляли по мне со своих «черных кораблей» там, в Японии, и я только лишь чудом остался жив. И это их моряки попытались войти в дом к моей сестре, как в свой собственный, и будь я тогда там, я бы не стал ограничиваться тем, что с ними сделала она, а просто изрубил бы их на куски. Так что я считаю, что им я ничем не обязан и могу убивать их точно так же, как и они могут убивать меня!

— Это хорошо, что тебя мой отец не слышит, — сказал ему, понизив голос, Володя. — Он, знаешь ли, такой точки зрения не одобряет!

— Ваш уважаемый отец, конечно, знает жизнь лучше меня, — ответил Ко с чисто японской дипломатичностью. — Но… то, что сделано — уже сделано, и даже сам Будда не смог бы воскресить убитых мною солдат и тех индейцев, что там дрались против нас. Возможно, что эти шошоны и кроу были правы, а сиу-оглала нет. Но я жил с ними, а не с шошонами и кроу, и мой друг Солнечный Гром тоже сиу. Поэтому о чем же здесь ещё говорить?!

— Ну а что было потом, Ко? Почему ты вернулся, а не остался там?

— Потому, что все, что я хотел узнать, я узнал, и все, что мне хотелось увидеть — увидел. Я выполнил свой долг перед людьми, которые были ко мне добры и позаботились обо мне в трудную минуту. Тогда как теперь мне надлежит вспомнить о моем долге перед своей страной и позаботиться о том, что все, что я здесь узнал, узнали и мои соотечественники, потому, что это сделает нас сильнее.