Люди и положения (сборник)

Д у д о р о в. Пока меня не было, опять, наверное, надрывался? Сколько тебе говорили? Когда позволит хирург, таскай хоть жернова.

Г о р д о н. Зачем ты отпустил ее?

Д у д о р о в. А ты попробуй останови. Зачем ты спутал меня с этим чертом?

Г о р д о н. Иннокентий!

Д у д о р о в. Вот тебе и Иннокентий. Конечно, сосводничал. (Передразнивая Гордона.) Какое сосредоточенное очарованье! (Видно, как Груня с узлом спускается с крыльца и направляется лесом на станцию.) Вот напорется, очарованье, на немецкие разъезды, тогда будет знать. Ты долго по ней будешь плакать?

Г о р д о н. Откуда в тебе такая достоевщина?

Д у д о р о в. Я русский человек, мне приходят последние денечки, а в сумме это Достоевский, как такое-то вещество плюс такое-то, дает синтетический каучук. Я от Оли сегодня письмо получил.

Г о р д о н. Ну как они там?

Д у д о р о в. Как бледно ты это спросил. Ничего. Благодарю вас. У вас кострище тлеет, милостивый государь, это вы называете светомаскировкой! Чем с больным плечом тяжести поднимать, пойди затопчи.

Гордон отходит в глубину сцены. Издали слышатся звуки похоронного марша. Дудоров поднимает голову и вглядывается в даль, в сторону зрительного зала, где предполагается кладбище на холме за рекой. Направляясь туда, через сцену проходит Вотякова .

В о т я к о в а. Я опаздываю, Иннокентий Иванович, и позволяю себе пересечь ваш участок без спросу.

Д у д о р о в. Вы на похороны Птицыной?

В о т я к о в а. Да. А вы не собираетесь?

Д у д о р о в. Нет. Видите, мы заняты делом. Счастливая учительница. В такое время, когда людей порохом рвет и заваливает камнем, такой тихий, безмятежный конец. По-моему, ей сорока не было.

В о т я к о в а. Ей было тридцать два года, Иннокентий Иванович. Вы ничего не слыхали?

Д у д о р о в. Нет. А что случилось?

В о т я к о в а. Говорят, Пущинск и Пущинская область…

Д у д о р о в. Ах, это? Это я знал уже на прошлой неделе, когда смолкла артиллерийская стрельба, и окончательно понял позавчера, с уходом наших танков. Это-то я знаю. Этим вы меня не удивите. Наша армия ушла от нас верст на пятьдесят.

В о т я к о в а. Но ведь это ужасно, Иннокентий Иванович! Что делать?

Д у д о р о в. Для начала похороните учительницу. А завтра… Впрочем, нет, завтра мне некогда. А послезавтра приходите, я научу.

Вотякова уходит. К Дудорову подходит Гордон .