Люди и праздники. Святцы культуры

6 марта Ко дню рождения Габриэля Гарсиа Маркеса

Чтобы полюбить Маркеса, достаточно прочесть почти любую его книгу. Чтобы понять Маркеса, достаточно прочесть первую фразу лучшей из них: “Пройдет много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда отец взял его с собой посмотреть на лед”.

Первое предложение романа служило паролем, по которому отделяли своих от чужих. Как бывает только с радикально новым, дерзкий дебют ладейной пешкой оторвал книгу от сопутствующих и соперничающих жанров. “Магическим” этот зачин делает чудо: лед. “Реализм” заключается в том, что чудом лед является лишь вблизи экватора. Не наивное техническое оправдание вымысла, свойственное научной фантастике, не еще более наивная безответственность пришедших ей на смену новых сказок “фэнтези”, а неразделимый на составные части сплав возможного с невозможным – в этом секрет мастерства, перед которым не могли устоять открывшие Маркеса читатели.

Дело еще в том, что магический реализм – продукт крайне специфических условий. Его питательной средой становятся те несчастные страны и народы, где под нестерпимым напором обезумевшей истории действительность теряет вменяемые черты.

Мы влюбились в Маркеса, ибо сразу почуяли в нем родное. Никакая экзотика тропического Макондо не помешала нам признать в магическом реализме естественную форму существования для отечественной литературы. Начиная с Гоголя, русское искусство занималось алхимической возгонкой реальности в противоестественное и правдоподобное. К несчастью, влияние этой магии так велико, что она выплескивается из переплета, чтобы изменить не только словесность, но и жизнь. И если для всего мира “зеленые человечки” – персонажи комиксов, то у нас они водились в Крыму.

7 марта Ко дню рождения телефона

Даже оседлый телефон, который 7 марта 1876 года запатентовал Александр Белл, машина отвратительная. Ты ей нужен больше, чем она тебе. Телефон всегда встревал невпопад. Карел Чапек, у которого я научился ненавидеть телефон, предупреждал, что тот молча сидит в засаде и поджидает, когда хозяин начнет менять лампочку, стоя на шаткой табуретке. Самое противное, что, когда ты, свалившись с нее, ползком добираешься до аппарата и наконец снимаешь трубку, в ней раздаются длинные гудки: ты ему больше не нужен.

Теперь, конечно, еще хуже. Сегодня телефон с нами обычно разговаривает лишь о том, что интересно ему. В наших краях он ласковым голосом с певучим индийским акцентом увещевает купить сомнительные лекарства и тут же застраховать жизнь.

Неудивительно, что я крепился дольше всех и не заводил мобильного телефона, из-за чего одни считали меня пещерным человеком, другие – последним могиканином, третьи – анахоретом, четвертые перестали со мной говорить, во всяком случае по телефону.

Не выдержав тотальной атаки, я наконец купил айфон, чтобы узнать, почему миллиарды землян не могут без него жить. До тех пор я не видел, если не считать бумажника, чтобы предмет, помещающийся в задний карман, так решительно менял привычки, характер и природу своего владельца. Хуже всего, что теперь и я не могу без него обойтись.

8 марта К Международному Дню женщин

Вечная война полов ведет мужчин к поражению. Женщины уже научились делать все, что умеют мужчины: служить в армии или церкви, грабить банки или возглавлять их, руководить газетами или носить шпалы (в России – сам видел – на шпильках). На Олимпиаде женщины соревнуются во всех видах спорта. Глядя, как они боксируют и поднимают штангу, я думаю о том ужасе, который грекам внушали амазонки.

Разительные успехи эмансипации, однако, доказывают лишь то, что женщины добились всего, что хотелось делать мужчинам. Но фокус в том, что они умеют и то, чего нам не дано. В XXI веке ценными стали те качества, которыми женщины обладают по праву рождения: эмоциональная чуткость, интуитивное владение контекстом, коммуникативная гибкость. Другими словами, женщина нас меньше пугает, сглаживает углы и добивается своего вкрадчиво, а не дубиной: альфа-пса сменила бета-кошка.

Женщина не равна мужчине и не лучше его, она – другая. Наконец, история впервые, если не считать сомнительного матриархата, дала ей шанс реализовать именно те способности, которыми нас обделила природа. Прежде всего – умение приспособиться к новому. Не потому, что женщины больше любят перемены, их ненавидят все, но они легче нашего принимают их неизбежность. Из какой бы страны ни приезжали люди в Америку, жёны быстрее учат язык, скорее находят работу и проще адаптируются в новой среде, потому что они меньше мужей держатся за старое. Как вода, женщина обтекает препятствие, приноравливаясь к рельефу, в который мужчина упирается упрямым лбом. Он хуже реагирует на вызов истории или биографии, ибо ему труднее расстаться с самим собой. Вся его личность укоренена в драгоценном опыте – будь то родной язык, дружеский круг, прежний статус, родные корни или вздорные идеи.

Я знаю, я сам такой.