Люди и Тени

— Парень, ты бредишь, — встревожился Тариваш. И был недалёк от истины! Но Мараван не просто бредил — его душу застлал Мрак. С засохших губ срывались тихие, хриплые слова, слова больного человека, но слышалась в них сила. Сила древняя и упорная: её не напугать тряпичными оберегами, не отогнать наивными заклинаниями. Она шла напролом, глухо смеясь над собственной болью, и затапливала мысли, чувства, воспоминания… Очерняла всё на своем пути.

— Тариваш, всё кончено. Пока я валялся без сознания, то побывал в Курасае — нематериальном мире, сознании Вудроша. Конечно, видел лишь самую малость. Но не забуду этого никогда. Никогда-никогда.

Друзья поняли, что дело серьёзное. Майта строго взглянула на ханаарца: «Ну чего стоишь? Видишь ему плохо. Нужно что-то делать» Тот лишь пожал плечами: «Вот ты и делай. Ты училась на лекаря, а я нет». Девушка метнулась к бочке с настоем древесной коры, намочила полотенце и приложила к горячему лбу больного. «Давай, оживай…» С губ парня сорвался стон.

— Вудрош существует… Существует… Наш мир болен. Его уже не излечить…

— Постой, — молвила девушка. — Если Вудрош всего лишь гриб, то чего его бояться? Он-же тварь, примитив, пожиратель. Помнишь, что нам сказали мыслители? Там в Лаашине? Самая страшная сила — это человеческая подлость. Ведь злой человек может быть мудрым, сильным и смелым — и при этом с чёрной душой. Он злодей, но знает слабые стороны добра, ведь когда-то сам был добрым, умеет предугадывать мысли, и понимать добрую душу. Потому и опасен — черный изнутри, он всё еще сохраняет человеческий образ. А твари… Это всего лишь твари. Тупые пожиратели.

Лицо Маравана прояснилось, в глазах мелькнули искры мыслей. Слова полились плавно… но всё так же тёмно:

— Майта… Мыслители тоже иногда ошибаются. Думаешь твари не умеют понимать добро? Ты их недооцениваешь. Кстати, есть предание что некогда Тени были Матхунами, сияющими феями, светлыми эфирными созданиями. Они жили в лесах и горах, пели и плясали, и исцеляли всех кто к ним приходил за помощью — и людей, и инородцев, и животных. Но были смертны — отгуляв свой век растворялись в природе, превращались в росу и туман… А очень хотели жить вечно. Потому и продались Тьме — что было глупо с их стороны, ведь «жизнь» дарованная Тьмой ужасна. Никто не стал их отговаривать. Так матхуны стали злом. Превратились в кровожадных дымных упырей, не знающих ни жалости, ни сомнений. Тысячи их были уничтоженные людьми, — но самые сильные и хитрые выжили, и бежали в Туманную бездну, чтоб оттуда совершать набеги — утоляя страшную жажду крови. Спустя века они заматерели, разжирели, стали во много раз хитрее — и славно расплодились. Когда грянуло Затмение — настал их час.

— И что?

— Ничего хорошего. Побывав в Курасае я видел полчища огромных теней, бронированные легионы маразутов, неуловимые отряды хаоров, бесчисленные толпы морвошей. Они все хитрые и злобные, и действуют сообща, Вудрош их подпитывает Ядом и повелевает ими, а главное — мы даже не можем представить насколько черны их «души», сколько в них глубинного Мрака. Нам их всех не победить. И это лишь самое безобидное из всего что я видел. Повидал и такое, что лучше вообще никому не знать! Всё безнадёжно.

Ученые переглянулись. Полная беспомощность — их друг лежал в лапах безумия, возможно даже умирал, а помочь — нечем. Майта закрыла глаза и глубоко вдохнула. Худенькая, большеглазая, девушка казалась одинокой травинкой, что каким-то чудом уцелела посреди лесного пожара. Погибло всё, остались лишь обугленные скелеты… и зелёная травинка, чужая окружающей действительности. Одна в бескрайнем выгорелом мире.

А Тариваш взял Маравана за руку и заговорил. Спокойно, мягко, но уверенно.

— Мараван. Плюнь на тварей. Они всего лишь плесень. Примитивные. Бойся Людей! МЫ НА ТЕРРИТОРИИ ВРАГА. Понимаешь? Задание ещё не выполнено. Нас могут разоблачить. Соберись.

— Собраться…

— Да, парень. Мы в руках Шиккунайских властей. А они заодно с Батташем и Тес-Нуром. И скоро нас отдадут в их руки. Мы можем не дожить до суда Ву-Таамы, понимаешь? Батташ вполне способен разобраться и сам! Все жилы вытянуть, все кости переломать… Шершни умеют. Парень, не впадай в беспамятство. Мы на территории врага.

Как ни странно, это подействовало. Мараван медленно открыл глаза, шевельнулся. Вытер со лба пот. И улыбнулся — слабо, очень слабо:

— Да уж, шершни пострашней всяких Вудрошей. Ты прав, нужно быть начеку… — он огляделся и даже попытался привстать на локте. — Кстати, нас не прослушивают?

— Вряд ли! Домом исцеления заведуют местные светоносцы. А они вне политики, ты же знаешь. Не пустят сюда шпионов.

— Ой, не знаю… Империя прогнила насквозь. Я не удивлюсь, если Настоятели Ордена тоже берут взятки.

— Ладно, Мараван, давай не будем об этом. Тем более что за окном уже ночь. Давай лучше спать!

В комнате словно посветлело. Не посветлело — ведь ночь за окном как раз сгущалась. Но для троих ученых мир как будто прояснился, ожил. Снова наполнился звуками, запахами, оттенками. Страхи отступили. «Хорошо…» Девушка довольно кивнула и поправила больному одеяло.