Люди и учреждения Петровской эпохи. Сборник статей, приуроченный к 350-летнему юбилею со дня рождения Петра I

По всей вероятности, не задалась карьера и у Л. М. Захарьина, поступившего в 1699 г. в Сыскной приказ в возрасте 23 лет: при явке на смотр дворян в 1722 г. он не обозначил ни своего чина, ни какого-либо места службы[268]. Даже до не вошедшей в Табель о рангах должности старого подьячего (переименованной в начале 1720‐х гг. в канцеляриста) дослужились всего двое из характеризуемого круга — Иван Иванов и Филипп Суровцев. Учитывая, однако, что на приказную службу 23-летний Ф. Суровцев определился в 1697 г. не куда-нибудь, а в Посольский приказ (отработав затем в Приказе Большого дворца и в Ратуше), должность старого подьячего Выборгской камерирской конторы, которую он занимал в 1722 г., вряд ли являлась пределом его мечтаний[269].

При всей очевидности того факта, что бюрократическая карьера вековечно складывалась под влиянием многих факторов, приведенные цифры, думается, со всей определенностью свидетельствуют о том, что раннее определение в подьячие в конце XVII — начале XVIII в. являлось одним из ключевых предпосылок последующих успехов в службе. Разумеется, эта предпосылка могла воплотиться в жизнь при условии, если юный государственный служащий был в принципе обучаем и надлежаще мотивирован на бюрократическую деятельность. Остается только гадать, что именно помешало карьере, скажем, потомственного подьячего Ивана Голубцова, поступившего в 11 лет в 1698 г. в Сыскной приказ, а в 1738 г., на сороковом году службы, пребывавшего в подканцеляристах Военной коллегии[270], — природное «малоумие», леность или какая-нибудь развившаяся с возрастом склонность к «пьянственным поступкам».

Подводя итог, следует констатировать, что на основании обработки сведений о 86 бывших приказных средний возраст поступления на государственную гражданскую службу в России в 1689–1710 гг. был исчислен в 15,7 года, причем средний возраст начала службы в центральных органах власти составил 14,8 года. Наиболее значительная доля из отмеченного круга лиц (40,7 %) определилась к «статским делам» в возрасте до 15 лет (в то время как в возрасте старше 18 лет — только 18,6 %). При отсутствии тогда в нашей стране системы школьного образования столь раннее вступление в службу значительной части подьячих способствовало формированию у них высокой квалификации (посредством длительного практического обучения непосредственно на рабочем месте). Не случайно, как явствует из собранных данных, 86,2 % лиц, начавших приказную службу в описываемое время в возрасте до 13 лет, достигли впоследствии чинов, включенных в Табель о рангах, причем 79,3 % из них дослужилось до чинов от секретаря и выше.

ПОСЛЕДНИЕ ДЬЯКИ Из истории реформирования системы гражданских чинов России в первой четверти XVIII в. [271]

В ряду преобразований Петра I, столь многое переменивших в государственном устроении и социальном укладе России, особенное место заняло реформирование системы гражданских чинов, которое явилось одной из значимых граней административных преобразований 1699–1723 гг., затронувших все звенья отечественного государственного механизма. Совершенно очевидно, что без освещения изменений в иерархии и составе гражданских чинов невозможно составить надлежаще целостного представления ни об административных преобразованиях первой четверти XVIII в., ни об истории государственной службы и бюрократии того времени.

Нельзя сказать, чтобы вопрос о развитии системы гражданских чинов в петровское время вовсе не привлекал внимания исследователей. Историографическая ситуация сложилась, однако, таким образом, что отмеченный вопрос оказался затронут преимущественно в рамках изысканий, посвященных Табели о рангах 1722 г.[272] Но ни одной специальной работы о преобразовании системы российских гражданских чинов в первой четверти XVIII в. на сегодняшний день так и не появилось.

Настоящая статья являет собой первую попытку рассмотреть совокупность изменений в системе канцелярских чинов петровского времени. Наибольшее внимание в статье уделено сюжету о ликвидации чина дьяка в контексте судьбы дьяческого корпуса в 1700‐х — начале 1720‐х гг.

Источниковую основу статьи образовали главным образом документы фонда 248 «Сенат и его учреждения» Российского государственного архива древних актов. Именно в этом необъятном фонде отложился основной массив документации о производстве в старшие канцелярские чины за 1711–1725 гг. Соответствующие сенатские указы 1715–1721 гг. (по большей части с сопровождающими документами) оказались компактно включены в состав книг 647, 648, 649 и 650.