Люди и учреждения Петровской эпохи. Сборник статей, приуроченный к 350-летнему юбилею со дня рождения Петра I

Однако исключение приказных чинов из номенклатуры коллежских должностей еще не означало, что эти чины не могли быть сохранены в иных звеньях форсированно реформировавшегося государственного аппарата России. В первую очередь здесь необходимо вспомнить опубликованную Н. А. Воскресенским интереснейшую записку, собственноручно написанную Петром I 26 ноября 1718 г. В записке содержался перечень должностей, утвержденных в местных административных и судебных органах Швеции, с переводом их на русский язык. Третьей позицией в перечне царь отметил: «…Лантсекретарь — земской дьяк»[303]. Это означало, что в последние месяцы 1718 г., в разгар подготовки II губернской реформы, Петр I вовсе не исключал использование термина «дьяк» (хотя и в несколько модернизированном виде) для обозначения главы канцелярии в преобразуемом местном органе власти — взамен шведского «landssekreterare».

Начертанному собственной рукой царя термину «земский дьяк» в самом деле было суждено оставить след в российском законодательстве. 20 апреля 1720 г. был утвержден поныне малоизученный «Наказ земским дьякам или секретарям об исправлении их должности»[304], изданием которого завершилось формирование нормативной основы II губернской реформы. Итак, можно заключить, что в 1717–1720 гг. чин дьяка, будучи de jure заменен на чин секретаря в центральном сегменте реформированного государственного аппарата, благополучно сохранился в сегменте местном. На практике все сложилось, однако, совсем иначе.

Но прежде чем переходить к обозрению динамики производств в дьяки и секретари в 1718–1722 гг., следует остановиться на вопросе о зарождении на российской почве «секретарского чина». По мнению Н. А. Смирнова, термин «секретарь» произошел от польского «sekretarz». Позднее М. Фасмер указал, что названный термин мог восходить еще и к немецкому «Sekretär»[305].

Сначала в России появился чин «тайного секретаря». В этот чин в 1703 г. был произведен переводчик Посольского приказа П. П. Шафиров[306]. Учитывая, что он служил переводчиком с немецкого языка[307] и неоднократно бывал в германских государствах, можно с уверенностью сказать, что новый чин явился калькой с прусского чина «Geheimsekretär». Инициатором перенесения в отечественный бюрократический обиход чина «Geheimsekretär», вероятнее всего, выступил сам Петр Шафиров. Входивший в ту пору в ближайшее окружение царя, Петр Павлович, несомненно, имел возможность выхлопотать у Петра I им самим же предложенный «новоманерный» чин.

Как бы то ни было, дальнейшего распространения чин тайного секретаря не получил, более никому не присваивался и прекратил бытование после состоявшегося 16 июля 1709 г. производства Петра Шафирова в подканцлеры[308]. Кроме того, следует отметить, что, по данным А. В. Захарова, в боярских списках 1706–1710 гг. с не повторявшимся более чином «генерального писаря и секретаря» упоминался бывший резидент в Польше Л. С. Судейкин.

Первым же «чистым» российским секретарем стал старый подьячий Посольского приказа В. В. Степанов, произведенный в этот чин 13 апреля 1707 г.[309] Вторым по счету в секретари (вновь в Посольский приказ) был 9 мая 1708 г. произведен старый подьячий Малороссийского приказа П. В. Курбатов[310]. Дальнейшие производства в «секретарской чин» последовали опять-таки в дипломатическом ведомстве: в 1710–1711 гг. в секретари в Посольский приказ были произведены переводчики М. П. Шафиров (младший брат подканцлера), А. И. Остерман, Г. Волков[311].

В 1711 г. в системе российских канцелярских чинов появился чин «обор-секретаря» (обер-секретаря). Чин этот восходил, несомненно, к немецкому «Ober-sekretär» (вообще приставка «ober−» употреблялась тогда именно в германском бюрократическом обиходе[312]). Чин обер-секретаря был введен в связи с учреждением 22 февраля 1711 г. Правительствующего сената. В самый день основания Сената в названный чин был произведен бывший президент Ижорской канцелярии (а до того дьяк) А. Я. Щукин[313].

По всей вероятности, изначально чин обер-секретаря увязывался с должностью руководителя канцелярии Сената. Довелось встретить, правда, свидетельство о чуть было не последовавшем в 1711 г. втором производстве в обер-секретари. В письме подканцлеру П. П. Шафирову от 25 сентября 1712 г. секретарь В. В. Степанов между прочим пооткровенничал о том, что «государыня царица в прошлой год обещала исходатайствовать у государя обор-секретарство, и тем от ево ж был обнадеживан…»[314].

Судя по всему, речь в письме шла о возможном производстве Василия Степанова в обер-секретари отнюдь не в Сенат (позиции А. Я. Щукина были незыблемы), а в Посольскую канцелярию. Как бы то ни было, новый чин В. В. Степанов так и не получил, и Анисим Щукин остался единственным в России обер-секретарем до 1719 г., когда начались производства в обер-секретари в новоучрежденные коллегии.