Люди и учреждения Петровской эпохи. Сборник статей, приуроченный к 350-летнему юбилею со дня рождения Петра I

Аллегорически выражаясь, преступившего закон администратора в первой четверти XVIII в. обложили красными флажками и с нормативной, и с организационной стороны. Да и сама цифра подвергшихся уголовному преследованию чиновников (стоит повторить: 31 человек, 38 % общей численности тогдашней высшей бюрократии) однозначно свидетельствует о наличии у Петра I политической воли к пресечению криминальных тенденций в госаппарате.

Не менее показательна, впрочем, и другая цифра — 16 осужденных, всего лишь 52 % подвергшихся уголовному преследованию «господ вышних командиров» (при 6 % доказавших невиновность на предварительном следствии). А это уже свидетельство неустойчивости, переменчивости той самой политической воли. Нельзя не констатировать и того обстоятельства, что далеко не в полной мере оказался реализован потенциал фискальской службы, грозных «майорских» канцелярий.

Отмеченная неустойчивость высочайшей воли проявлялась местами удивительно ярко. Так, наряду с хрестоматийно известным попустительством А. Д. Меншикову Петр I длительно не предпринимал никаких действий в отношении такого глубоко одиозного правительственного деятеля, как Я. Ф. Долгоруков. По данным фискальской службы, Яков Долгоруков покровительствовал ряду криминализованных предпринимателей и госслужащих, приложил руку к расхищению выморочного имущества боярина А. С. Шеина, многократно получал взятки[745].

Предел царскому терпению наступил, казалось, в 1718 г., когда следственная канцелярия И. И. Дмитриева-Мамонова изобличила Якова Федоровича в крупномасштабных финансовых махинациях по «китайскому торгу». По распоряжению Петра I дело сенатора и генерал-пленипотенциара Я. Ф. Долгорукова было передано на рассмотрение особого военно-судебного присутствия — Генерального суда. Но, согласно упомянутой в начале статьи Выписке по делу Якова Долгорукова, Петр I остановил затем судебный процесс[746]. В итоге не пострадавший даже карьерно Яков Федорович отошел во благости в мир иной 20 июня 1720 г. и был погребен с наивозможными почестями, в присутствии царя, в Александро-Невском монастыре[747].

А пособник Я. Ф. Долгорукова в махинациях по «китайскому торгу» — по имени Матвей Гагарин[748] — обрел иное место упокоения: на другом берегу Невы, прямо на эшафоте. Как известно, тело М. П. Гагарина Петр I предписал — для острастки лихоимцев — не снимать с виселицы (25 ноября 1721 г. император дополнительно указал перевесить труп казненного на особо изготовленную цепь[749]). Вот только после обрисованных зигзагов высочайшего правосудия вряд ли кто-то из столичных чиновников устрашался при виде качавшегося на ветру тела Матвея Петровича…

Помимо освобождения от всякой ответственности Я. Ф. Долгорукова, Петр I, случалось, смягчал вынесенные сановникам и им же самим утвержденные приговоры. К примеру, осужденные 15 февраля 1723 г. за соучастие в служебном подлоге и иные «неисправления должности» к лишению чинов, штрафу и домашнему аресту сенаторы Д. М. Голицын и Г. Ф. Долгоруков были уже 19 февраля выпущены из-под ареста и восстановлены в чинах и должностях[750].

Кого не успел простить Петр I, миловала Екатерина I. Скажем, следствие по «счетному делу» А. Д. Меншикова, начет по которому превысил 1,5 миллиона рублей[751] (около 1/5 тогдашнего госбюджета), было прекращено по именному указу от 8 декабря 1725 г.[752] Обрадованный Александр Данилович повелел размножить долгожданный указ типографски и «разослать в колегии и канцелярии и во все городы»[753].

Завершить статью хотелось бы, однако, на иной ноте. На основании вышеизложенного автору затруднительно согласиться с мнением весьма уважаемого им ученого о том, что «буквально все „новопризванные“ Петром люди были мошенниками и подлецами безотносительно к любому времени»[754]. В самом деле, ведь 51 сановник (62 % высших администраторов России первой четверти XVIII в.) — несмотря на бесперебойную работу вездесущей фискальской службы — никак не соприкоснулся с органами уголовной юстиции.

Выходит, большинство лиц в коридорах власти служило все-таки честно. Даже подозрениями в причастности к криминальным делам не запятнали своей репутации в те годы ни генерал-прокурор П. И. Ягужинский, ни глава Канцелярии от строений, а затем сибирский губернатор А. М. Черкасский, ни президент Вотчинной коллегии М. А. Сухотин, ни сенатор В. Л. Долгоруков, ни многие другие «вышние командиры».

И уж совсем напоследок хочется вспомнить линию одной судьбы. Находясь под впечатлением от разоблачения «подрядной аферы», Петр I решил поставить сферу подрядных операций (в которой вращались тогда внушительные капиталы) под государственный контроль. Для этой цели 15 марта 1715 г. была образована особая Подрядная канцелярия, во главе которой царь поставил фронтовика, бывшего командира 3‐й роты Преображенского полка капитана Герасима Ивановича Кошелева[755].