Люди и учреждения Петровской эпохи. Сборник статей, приуроченный к 350-летнему юбилею со дня рождения Петра I

Когда же Подрядная канцелярия вошла в 1718 г. в структуру новоучрежденной Камер-коллегии, Герасим Кошелев также перешел в налоговое ведомство. В коллегии Герасим Иванович занял поначалу должность советника, а 18 января 1722 г. стал ее президентом. На президентском посту Г. И. Кошелев и встретил 5 августа 1722 г. свою кончину. Что же оставил после себя видный петровский администратор, много лет пробывший в прямом соприкосновении с финансовыми потоками?

Вот что по этому поводу в далеком августе 1722 г. написала в челобитной вдова Герасима Кошелева Анна Тимофеевна: «А у твоих императорского величества дел он, муж мой, был безкорыстен, толко служил Вашему величеству с одного жалованья… А по смерти, государь, ево денег осталось два рубли семь алтын. И мне, рабе Вашей, тело мужа моего погребсти было нечем»[756]. Главу налоговой службы империи схоронили в конце концов на средства генерал-прокурора П. И. Ягужинского да генерал-майора А. И. Ушакова. «А по смерти ево денег осталось два рубли семь алтын…» — это тоже грань той эпохи.

ВОРОНЕЖСКИЕ ГУБЕРНСКИЕ АДМИНИСТРАТОРЫ в криминальной истории России первой четверти XVIII в. [757]

Криминальная история власти — история направленной против интересов государственной службы преступной деятельности должностных лиц — является к настоящему времени малоизученной стороной отечественного прошлого. Особое место в этой криминальной истории, бесспорно, принадлежит событиям первой четверти XVIII в. С одной стороны, обстановка долголетней войны и череды административных преобразований не могла не способствовать росту должностной преступности. С другой — стремясь противодействовать тенденции разложения госаппарата, тогдашнее руководство страны выработало (хотя и с отчетливым запозданием) ряд безусловно новаторских мер как законодательного, так и организационного характера.

Подобная специфика эпохи преломилась и в судьбах руководителей Воронежской губернии. Дело в том, что из семи человек, возглавлявших губернию в 1710–1734 гг., троим (Ф. М. Апраксину, С. А. Колычеву и Г. П. Чернышеву) довелось в правление Петра I оказаться подследственными, а двоим (И. М. Лихареву и Е. И. Пашкову) — следователями, видными деятелями учреждений, образованных как раз для борьбы с преступлениями против интересов службы.

Между тем и противоправная, и правоохранительная деятельность первых воронежских губернаторов и вице-губернаторов недостаточно освещена в литературе. Этот пробел и призвана до некоторой степени восполнить данная работа. Источниковой базой статьи послужили главным образом материалы делопроизводства Кабинета и Сената 1710–1720‐х гг., касающиеся различных аспектов уголовного преследования высших должностных лиц.

Более всего с жерновами правоохранительной системы петровской России довелось познакомиться С. А. Колычеву[758]. Родившийся в 1679 или 1674 г.[759] (а не «около 1660 г.», как традиционно считалось), Степан Андреевич состоял в комнатных стольниках, служил в Бутырском, а с 1695 г. — в Семеновском полку[760], затем вроде бы обучался за границей. В феврале 1705 г. распоряжением А. Д. Меншикова Степан Колычев был направлен «к делам» в Поместный приказ. Судя по тому, что в распоряжении упоминалось о ранениях комнатного стольника и о его пребывании «в Санкт-Питербурхе на морских судах», Степан Андреевич принял участие (хотя, вероятно, не в качестве строевого военнослужащего) в боевых операциях начала Северной войны[761].

Последующая карьера С. А. Колычева оказалась надолго связана с южными краями. В 1707 г. Степан Андреевич стал воронежским обер-комендантом, а 28 ноября 1713 — азовским вице-губернатором. В 1714 г. Степану Колычеву пришлось выступить и в роли пограничного комиссара, уполномоченного по разграничению земель с Турцией[762].

В том же 1714 г. над головой Степана Андреевича спустились первые тучи. Негаданно получило огласку подметное письмо, в котором вице-губернатор обвинялся в «преступлении указов» и «претеснениях народа». Тогда ситуация разрешилась для С. А. Колычева благополучно: в Петербурге удовлетворились какими-то его разъяснениями и закрыли дело[763].