Люди из Претории

Идя вдоль кресел, Проныра увидел знакомого. Это был Шэйн, чернокожий южноафриканский певец, выступавший в клубе. Он занимал немаловажное место в жизни Лоры Ванджику.

– Шэйн, привет! – Проныра остановился.

– Здорово, старина. – Певец поднялся с кресла. – Что затеваешь, старина? Кого выслеживаешь? – На нем был красный пиджак в клетку.

– Да так, пустяки.

Что вытаращился на меня? – подумал Проныра.

– Я видел, как ты пялился на того белого парня, – сказал Шэйн, испытующе глядя Проныре в глаза.

– На какого парня?

– На того, что в темных очках.

– Значит, ты следил за мной? – спросил Проныра. – Для чего?

– Не мог не следить, старина, – ответил певец. – Сижу в этом кресле, ты проходишь в двух шагах и так занят тем парнем, что даже меня не замечаешь. Я пытаюсь привлечь твое внимание – никакого результата. Потом ты усаживаешься и начинаешь притворяться, будто читаешь "Нэйшн". Знаешь, старина, слепой и тот понял бы: не читал ты эту газету. Что у тебя с белым, какие дела?

– Никаких, – сказал Проныра, испытывая некоторое неудобство. Он и не предполагал, что его интерес к европейцу в темных очках столь заметен. – Просто он напомнил мне одного знакомого из Штатов.

– Странно, – протянул певец. – И мне он напомнил одного знакомого.

– Вот ведь как можно ошибиться, надо же! – Проныра затряс головой. – Во всяком случае, рад встрече. Прости мою рассеянность.

– Едешь в редакцию?

– Да.

– Передай привет моей девочке, – попросил певец. – Хороша!

– Непременно передам.

Мистер Питер Хамиси покуривал трубку и, не перебивая, слушал Проныру. Только его пальцы выстукивали дробь по металлической поверхности стола, давая знать Проныре, что его речь не слишком убедительна.

– Не думаю, что мы много потеряли, не побеседовав с Капвелой, – говорил Проныра редактору. – Побывай я даже на пресс-конференции, все равно в присутствии репортеров из других газет и нашего министра ничего нового про контрабанду узнать бы не удалось. А тут наклевывается что-то интересное. Европеец прибывает в аэропорт Найроби, его встречают три машины, набитые агентами, мигом увозят оттуда в город, без таможенной проверки. Весь его багаж – портфель для бумаг; агенты устраивают его в отеле без паспорта. Вот вам мое мнение: этот Джон Уиллард на самом деле беглый ученый из Южной Африки. Он каким-то образом пробрался в Замбию и предупредил кенийские власти, что приедет, что ему понадобится убежище до получения разрешения на проезд в Европу. Кто-то понимал: в Найроби ученого могут караулить южноафриканские агенты. И этот кто-то договорился, чтобы его встретили в аэропорту люди из безопасности. Я думаю, это устроили южноафриканские борцы за свободу, минуя замбийские власти. – Сделав паузу, Проныра добавил: – Сознаюсь, в аэропорту я забыл про Капвелу и прилип к белому парню чисто интуитивно. Но, проследив за агентами до "Хилтона", я убедился, что это и есть сбежавший ученый.

Проныра замолчал, давая возможность Хамиси ответить. Голос его во время рассказа звенел от волнения, он чувствовал полную уверенность в своей правоте. Хамиси прервал барабанную дробь и глубоко затянулся.

– Гипотеза увлекательная, Нельсон, – наконец сказал он. – Но для газеты в этом деле особого проку не вижу. Если все, о чем ты рассказал, правда, значит, по соображениям безопасности, мы не сможем напечатать ни слова. Ты, Нельсон, не разведчик, не Джеймс Бонд, а репортер уголовной хроники. Я понимаю: этот парень в темных очках разжигает в тебе любопытство. Однако любопытство не основание для того, чтобы бросать работу над солидной, важной темой и отправляться на вольную охоту. Ты должен написать о контрабанде маиса, а до сих пор ничего стоящего не принес. Непременно удовлетвори свое любопытство об исчезнувшем ученом. Позвони в Управление безопасности и спроси, не в их ли руках он находится. А мне подавай контрабанду. Ясно, Нельсон?

– Ясно, сэр.

4

С большой неохотой Проныра Нельсон вернулся к маису: попросил телефонистку соединить его с мистером Капвелой, который остановился в отеле "Панафрик", потом созвонился со знакомым чиновником в департаменте зернопродуктов – тот обещал показать ему некоторые конфиденциальные материалы об одном из руководителей департамента. В таможенном Управлении Восточноафриканского сообщества у Проныры работал еще один знакомый, который не раз намекал, что может поделиться кое-какой информацией. Но когда Проныра позвонил ему, тот заявил, что не достал еще нужных документов. Сукин сын, хочет получить на лапу, с гневом подумал Проныра. Он откинулся на спинку стула и выругался вслух.

– Опять не в духе? – спросила Лора Ванджику из-за соседнего стола.

– День невезений, – сказал Проныра. – Напал на великолепную жилу, а редактор велит продолжать возню с этим чертовым маисом.

– Что за великолепная жила? – спросила Лора.

– Исчез южноафриканский ученый, крупная птица. Работал над совершенно секретным проектом.

– Ну и что? – У Лоры это сообщение не вызвало никакого интереса.

– А то, что, сдается мне, этот исчезнувший южноафриканский ученый находится сейчас в Найроби, в руках кенийских органов безопасности.