Люди из Претории

– Ого! Как мы сегодня обидчивы!

Проныра подозвал официанта и заказал бутылку пльзеньского.

– Нет, серьезно, – не унимался он. – Шэйн сегодня не в ударе.

Лора посмотрела на Проныру и, пожав плечами, отхлебнула из своего бокала.

– Должно быть, не его день, – сказала она. – Пора знать: у всех певцов так бывает.

– Он, по-моему, в напряжении, чем-то взволнован.

Она промолчала. Пиво принесли перед самым антрактом. Пока Проныра расплачивался, Шэйн спустился с эстрады и присоединился к ним.

– Выпей, – предложил ему Проныра. – По твоему пению видно, что тебе надо выпить.

Дородный южноафриканец рассеянно посмотрел на Проныру, не зная, как отнестись к замечанию журналиста.

– Не обращай внимания, Шэйн, – сказала Лора, кладя ему руку на плечо. – Он ведь ни черта не смыслит в музыке.

– Что тебе заказать? – спросил Проныра, заметив нетерпение на лице официанта.

– Двойную порцию коньяка, – ответил Шэйн, – с имбирным элем.

Лампы в ночном клубе замигали – как бы в такт музыке в стиле "диско", которую играли во время антракта. Сладкий голос ведущего пригласил гостей танцевать. Две проститутки, крепко обнявшись, медленно извивались около эстрады. Появился коньяк. Шэйн смешал его с имбирным элем и залюбовался искристыми пузырьками, затем залпом опорожнил бокал. Лора взглянула на него.

– Дорогой, тебе еще выступать. – В ее голосе звучала тревога.

Шэйн поставил бокал на стол и вытер губы тыльной стороной ладони.

– Курево есть у кого? – спросил он.

– У меня только "Эмбасси", – сказала Лора.

– Ко мне не обращайся, – отрезал Проныра. – У меня хватает ума не травиться никотином.

Шэйн снова посмотрел на Проныру.

– Пойду-ка пройдусь, – бросил он. – Увидимся.

Лора поднялась:

– Что с тобой, милый?

– Ничего, – сказал певец. – Просто хочу подышать свежим воздухом. Пойдешь со мной?

Лора кинула беспомощный взгляд на Проныру, наливавшего остатки пива в стакан. Тот поднял голову и пожал плечами, давая понять, что ему безразлично, останется она или уйдет. Взяв сумочку, Лора удалилась с Шэйном. На танцевальной площадке проститутки тесно прижимались друг к другу, их огромные завитые парики плавно покачивались, наподобие черных буев в ночном море.

Лора вернулась вместе с Шэйном, когда музыка в стиле "диско" умолкла. Певец сказал ей несколько слов, которые Проныра не расслышал, и пошел к эстраде. Лора села.

– Он чем-то расстроен, – сказала она.

– Да что ты говоришь!

– Проныра, не будь таким противным, пожалуйста.

– Правда глаза колет.

– Но ведь ты мог и не говорить ему об этом.

– Допустим, мог. Только иногда человеку полезно услышать о себе правду.

– Ты ему не шибко нравишься, – сказала Лора, как бы извиняясь за своего дружка.

– Не ему одному, детка.

Шэйн снова запел – одну из джеймс-бондовских песен, исполнять которые считали своей обязанностью все певцы ночных клубов в Найроби. Бедный Джеймс Бонд, подумал Проныра, слышал бы он, что выделывают здесь с его песнями!

– Потанцуем? – спросил Проныра, кладя ладонь на руку Лоры и возвращая ее из мира грез, в который она погрузилась, созерцая поющего Шэйна, в мир реальный. – По крайней мере твой дружок убедится, что я не имею ничего против него или его пения.

Лора отодвинулась:

– Не сегодня, Проныра.

Журналист ощутил, что его вдруг бросило в жар: он не привык, чтобы его отвергали. Проныра машинально потянулся за пивом. Отпивая из бокала, он приказывал себе успокоиться, твердил, что ее отказ ничего не означает, что сегодня он вел себя с ней не лучшим образом. Вспомнил, что не пошел с ней пообедать. А теперь она отплатила ему той же монетой.

– Черт подери! – Проныра встал и подошел к высокой сомалийке, стоявшей у бара. – Потанцуем?

Она снова оглядела его – под этим расчетливым взглядом он чувствовал себя барахлом на распродаже или чем-то еще похуже – и отрицательно покачала головой.

– Смотри, потом пожалеешь, – сказал он, и опять его бросило в жар, как минуту назад за столом с Лорой.

Сомалийка повернулась к нему спиной. Проныра посмотрел на бармена. У того на лице застыло смущение.

– Добрый вечер, Проныра. – Бармен неловко улыбнулся.

– Черт подери! – бормотал Проныра, пробираясь к выходу.

5

Зазвонил телефон. Проныра вздрогнул и проснулся. Голова у него раскалывалась. Он понял, что ночью явился домой изрядно пьяным, раз уж свалился не раздеваясь. Протянув руку, он поднял трубку:

– Наэта слушает.

– Говорил тебе, что помогу? – прокричал голос на другом конце провода.

– Подождите, – сказал Проныра, вылезая из кровати. Он взглянул на часы – было половина десятого. – Кто говорит?

– Я, – ответил голос в трубке.

– Но кто вы?

– Портье. Помнишь?

– Какой еще портье?

– Говорил же, что пригожусь! – произнес голос в трубке. – Так вот, стрельба у нас тут была!

– Стрельба? – Проныра подтащил телефон к окну и раздвинул занавески – в глаза ему ударило солнце. – Стрельба? Где? В кого стреляли?

– В "Хилтоне". В того белого парня, кем ты так интересовался.

– "Хилтон"? Белый парень? – Журналист никак не мог просунуть руку в рукав рубашки. – "Хилтон"! Белый парень!