Люди – книги – люди. Мемуары букиниста

Глава 14. «Соцсоревнование» (глава написана в 1987 году)

«Да, чести много, а денег мало!

Тра-ля, тра-ля, тра-ля!!!»

(Моцарт. «Женитьба Фигаро»)

Наш коллектив не любил занимать первое место по соцсоревнованию. Это вовсе не означает, что нам нравилось проигрывать. Мы любили занимать второе. На это у нас был свой резон.

Дело в том, что в случае, когда мы занимали первое место, нам вручалось переходящее красное знамя и премия – ну, скажем, рублей сто. Если же мы оказывались на втором – нам доставался вымпел и что-то около пятидесяти рублей премии. Так какая же в этом выгода? А вот какая.

Во-первых, премию за первое место полагалось пропивать директору и профоргу вкупе с высоким начальством: из чувства благодарности за то, что «треугольник» нам её присудил. После торжественного вручения знамени в доме ВТО, где обычно проходили москниговские вечера в те времена, сбивалась тесная компания из директора Москниги Сергея Ерофеевича Поливановского, директора Мосбуккниги Нила Ивановича Адреева, секретаря парторганизации Валентина Семёнова, председательницы месткома Скавинской да ещё двух-трёх директрис магазинов, наиболее близких начальству. Разумеется, ста рублей на эту гоп-компанию было маловато, тем более в ресторане ВТО, поэтому Александре Фроловне приходилось докладывать свои.

В празднике по поводу получения 79-м переходящего красного знамени обычно участвовала наша магазинная элита: само собой разумеется, директор Александра Фроловна, наш бессменный профорг Фира и бухгалтер Мария Яковлевна. Высокое начальство всякий раз заманивало Елену Павловну, но она от этой чести всякий раз отказывалась под каким-нибудь благовидным предлогом.

Короче говоря, праздник обходился недёшево, но радости нашему коллективу он никакой не приносил, если не считать, конечно, самого красного знамени, которое на целый год поселялось в кабинете Александры Фроловны, куда почти никто никогда не входил, включая её самоё, поскольку она предпочитала нашу кухню. Иногда в кабинете в двух креслах отсыпалась Фира (по слабости здоровья), иногда по телефону битый час трепалась Мария Яковлевна. И всё.

Был ещё один минус в получении именно знамени. Дело в том, что его надо было доставить из Дома ВТО (то, бишь, с угла улицы Горького и Тверского бульвара на улицу Качалова). Эта честь всегда выпадала на Фирину долю. Однако, наша Эсфирь Юрьевна и пятидесяти метров не способна пройти на собственных ногах; обычно, она ловит первую попавшуюся машину, в крайнем случае, пытается остановить троллейбус. А тут надо пройти весь Тверской бульвар, да ещё пол-улицы Качалова, да ещё под красным знаменем, потому что Фиру с красным знаменем ни один шофёр в машину не сажал: оно просто туда не влезало. Одним словом, хлопот с этим знаменем не оберёшься, а радости никакой.

Ну, теперь вы сами пронимаете, что весь здоровый коллектив 79-го магазина дружно предпочитал второе место первому. Это не было продажей первородства за чечевичную похлёбку, это было разумнее. Маленький скромный вымпел и в смысле доставки не был обузой, и висел прямо в торговом зале, у всех на виду, а честно заработанные пятьдесят рублей мы могли спокойно пропить все вместе, без высокого начальства, так как оно в это время пропивало деньги того магазина, который занял первое место.

Наш обычай в подобном случае был патриархально прост. В первый же удобный для всех день Фира звонила в ресторан гостиницы «Советская», узнавала, есть ли там цыплята или бастурма, на худой конец, сациви или шашлык, брала нашу самую большую алюминиевую кастрюлю с помятыми боками, пару сумок, побольше обёрточной бумаги, прихватывала с собой одну из девчонок – обычно, Риту или Наталью Кочерыжку – и на машине (обязательно на машине!) отбывала в гостиницу «Советская». Там у неё всегда была какая-нибудь знакомая официантка. Мы все нетерпеливо ожидали её возвращения, глотая слюни и считая минуты, оставшиеся до обеда. В этот день мы норовили закрыть магазин на обед как можно раньше и ругались с покупателями особенно рьяно.

Длинный стол в кухне накрывался старенькими белыми скатертями, расставлялись разномастные тарелки и стаканы, на плиту ставился налитый доверху чайник и на салфетки резалась всё та же обёрточная бумага – билетная, самая дефицитная, раздобытая всё той же Фирой по огромному блату в нашем ОХО.

На стол ставились бутылки с вином – чаще с сухим, иногда с портвейном, порою водка или коньяк. Вина у нас всегда было навалом, покупатели нас баловали. Ну, а коли не было презентованного, то кого-нибудь из нас спешно командировали к Никитским, «да чтоб успела к часу»! По дороге прихватывались и пирожные, если не было в наличии дарёного торта или конфет.