Люди, Лодки, Море Александра Покровского

Гоголь называл смех порядочным человеком. Очень хочется к нему присоединиться.

Итак, мат заменяем, пафос уничтожаем, слова делаем вкусными — достаточно этого для рассказа? Почти. Нужны еще: сюжет или что-то около этого, интонация и… и еще много всего.

По-моему, я отвлекся. И говорю уже не о языке, а о себе, о своем видении проблемы, о своей роли, о своем месте, о роли своего места и о месте своей роли.

Наверное, это и есть пафос, который следует уничтожать.

Не лучше ли нам сочинить за Льва Николаевича его дневник:

"План на завтра: встать в четыре утра, наблюдать зарю, скакать на коне, не говорить чепухи, дать Степану пятиалтынный.

Итоги за день: встал пополудни, полчаса давил прыщи, потом нес какую-то околесицу, в результате чего дал Степану в морду".

Или сочинить стишки:

"Глафира, Глафира, хахаха-хаха! Вчера я нашел на дворе петуха. Издох! От любви, я надеюсь почил. Не так он точило свое поточил. Но я же, Глафира, ле-бе-дю-де-дю! По этому поводу всячески бдю! Не бойся! Не мойся!"

Или самому сочинить афоризм: "Бестолковые умрут первыми", и приписать его герцогу Гизу, герою Варфоломеевой ночи.

Не могу я писать слишком серьёзно, всё тянет выкинуть что-нибудь.

Да, все цитаты, кроме "Когда б не смерть…" Анненского, взяты из моих собственных произведений или произведулек, что, мне кажется, лучше звучит…

***

У нас матрос-первогодок рассказывал, что у него тётя родная — герцогиня и живёт в Бельгии. Его взяли в КГБ.

Там он сказал, что никого у него нет, что он просто хотел возвеличиться, и чтоб его уважали.

***

"Списать мёртвого труднее, чем получить живого!"

Помню, как меня поразила эта фраза. Ее сказал флагманский врач нашей дивизии атомных подводных лодок.

Нам на экипаж дали молодого врача, а он пошел и повесился на чердаке. Не совсем в себе был.

Командир потом перед каждым выходом в море ходил за замкомдивом и просил медика на выход, а тот ему: "Нечего было своего вешать!"

Тогда-то флагманский врач и сказал, что ему живого получить легче, чем списать мертвого.

Тогда-то я впервые и подумал, что все мы в России не люди, а какой-то мусор — нас можно списывать.

Интересно, с какого времени у нас так?

Мне тут позвонили и сказали, что я накаркал. Где-то прошлой зимой написал историю "72 метра". Там люди пытаются выйти с затонувшей лодки. У меня им повезло — лодка легла на 72 метрах. Полная темнота, воздушные подушки в каждом отсеке, и люди ныряют из отсека в отсек. Они перебираются в первый — там есть торпедные аппараты и спасательный люк. Холодно, наверху шторм, лодка зарылась в ил.

А вы попробуйте налить в тазик холодной воды, добавить льда, чтоб температура опустилась до 4 градусов. Положите туда ногу. Это очень больно.

Это так больно, что вскочишь ночью в Сочи, и тут же помчишься в Москву выражать соболезнования.

А ему только кувалду дали поцеловать и водицы морской испить.

Раздеть надо было и в воду Баренцева моря окунуть.

Конечно, даже в незатопленных кормовых отсеках будет вода. И не только от того, что от удара о грунт потек в корме дейдвудный сальник, а просто по той простой причине, что переборка выдерживает 10 атмосфер, и еще переборочные захлопки и двери выдерживают 10, но всегда найдется какая-нибудь труба вентиляции, которая идет по всей длине и рассчитана на 2 атмосферы, и при аварии ее следовало по инструкции впотьмах заглушить, но не заглушили.

Так что есть там вода, уж будьте покойны.

Сколько же они тянули с докладом о том, что в первые же минуты погибло 100 человек? Шесть суток? Комиссию создали, и она на месте оценивала, изучала, заодно и людей спасала.

Почему у нас людей спасают заодно?

А родственники добирались на перекладных, но потом, через трое суток, все губернаторы, представители президента очнулись и кинулись делать заявления, а на перроне встречают и в автобус сажают, и лекарства дают, и машины скорой помощи дежурят. Господи, национальный позор!

Не совестно людям в глаза смотреть.

Спросите у любого бывшего подводника на улице через сутки после аварии, и он скажет: в носовых умерли все, в корме — есть живые, но время идет на часы, и если в момент аварии сидели по тревоге, то это больше, чем двадцать человек, если сидели по боевой готовности номер два — в два раза меньше.

"Как кислород?"

"Исходим из худшего: они в темноте не нашли ни водолазного белья, ни аварийного запаса пищи и воды, ни гидрокостюмов, ни дыхательных аппаратов. Клапаны ВСД — воздуха среднего давления, чтоб поджать воду, а заодно и углекислый газ разбавить, они тоже не нашли. Они не знают, где нос, где корма. У них нет регенерации, им холодно, их заливает вода, а пресную воду они слизывают со стен. Грубо — кислород у них будет падать по проценту в сутки. То есть через 6 суток в отсеках будет по 15 процентов. Углекислый газ накапливается, конечно, но это не 5-6 процентов, а меньше, например 2. Это все из-за того, что в отсеках забортная вода. Она поглощает углекислоту. Человек всё это выдерживает".

Стоит добавить: наш человек.

Наверное, всем интересно, когда же он не выдержит. Поэтому и не просили помощи от англичан. Выясняли, когда же наступит предел.