Люди, лодки, море Александра Покровского

Я подарил Зайцевой и Скобцевой по книге «72 метра» после того, как установил методом опроса, что они их непременно прочитают.

Мне показалось, что из всего разнообразия актеров на фестивале эти дамы уж точно умеют читать.

Потом меня снимали на местное ТВ, и еще детская киностудия «Товарищ» задавала мне вопросы. Приехали они вдесятером (девочки и мальчики) и спрашивали: какой мой главный литературный герой и какие книжки я в детстве читал. Я старался отвечать так, что получалось, что главный герой – это я, а книжек я не читал вовсе.

Потом меня местное отделение ТВ СТС возило к танкерам (единственные на округу корабли), где я бродил по берегу и изображал романтизм. Потом я уговаривал девушку Дашку, берущую у меня интервью, выйти замуж за оператора Яна, который к ней неровно дышал до такой степени, что назвал Дашкой новорожденную телку своей любимой коровы.

А Дашка мне говорила: «Ну, что ж я сразу должна соглашаться, мне же не один он замуж предлагает», – а я говорил: «Ой, Дашка, довыбираешься». Так мы интервью и давали.

А на открытии фестиваля все праздновали юбилей непьющего уже теперь Крылатова, и было замечательное представление: дети пели, плясали, разыгрывали сценки.

Потом все мы вышли на сцену, и нас представили.

Пока я шел в гардероб, ко мне бросилась стайка девочек лет десяти. Они прыгали от нетерпения на месте и просили автограф. Получив его на чем попало, они дружно кричали. Идущий за мной Борис Хмельницкий, он же «Стрелы», менялся в лице. Я его раздражал. И потом, я не пил водку, чем тоже раздражал. А вина я выпил очень мало, что само по себе не могло быть не омерзительно. И еще со мной почему-то хотели фотографироваться вполне половозрелые девушки, занимающиеся в Самаре культурой, что тоже не способствовало нашему с ним сближению.

Скобцева прочитала несколько моих рассказиков из подаренной книжки. Я поинтересовался: ну и как? Она сказала: «Ужас!»

Самарское отделение «Новой газеты» воровало меня у устроителей фестиваля, дам Ольги и Нины Алексеевны, прямо из-под носа. Обнаружив пропажу, дамы говорили ворюгам: «Чтоб утром был цел», – и ворюги им обещали.

Фестиваль закончился. Должен сказать, что у самарских детей ясные, чистые глаза.

Надо заметить, что и у устроителей фестиваля они такие же.

***

Когда Валера Залотуха приступил к сценарию, он мне сказал:

– Ну, все, Саня! В принципе, ты мне больше не нужен. Я напишу все сам. Ты свое дело сделал. Отдыхай!

Я его тогда спросил о консультанте.

– А зачем мне консультант? Я твои рассказы наизусть знаю. А чуть чего – у соседа пойду спрошу. У меня сосед подводник.

Через несколько дней он позвонил.

– Слушай, Саня, мне нужно, чтоб ты расписал выход подводной лодки в море, в смысле, какие там команды, ракетную стрельбу, ну, и торпедную тоже.

– Слушай, Валера, – сказал я ему, – немедленно идешь к соседу, и он тебе все расписывает.

– Ну ладно, Саня, ну чего ты.

И я смилостивился. Расписал ему выход, стрельбы, потом ему нужен был идиот на лодке, чтоб ему все объяснять, а заодно и зрителям – так появился Черненко. Я сказал, что с нами ходил один парень, звали его Вадик, был он из института и испытывал «возбуждающие таблетки», а заодно он выполнял программу исследований (как потом оказалось, очень важных), но беднягу так гоняли по лодке, и делали это все, в том числе и я. Его подкалывали, разыгрывали – места живого не оставляли.

А парень был добрый, хороший, но слабый немножко душой. А подводники это как звери чувствуют. Набрасываются на слабых со всех сторон и смотрят: выживет или нет?

Так наш Вадик превратился в Черненко. Потом жена Вадика – жутко энергичная женщина, пихавшая его всюду, – которая с ним к этому времени уже разошлась, отправилась смотреть фильм «72 метра» с дочкой. Смотрели они, смотрели, и тут дочка говорит:

– А где тут наш папа?

– Да вот же! – со злостью восклицает жена и тычет в Черненко на экране. – Идиот!

Так что себя узнают.

Но я хочу рассказать, как я себя узнал после четвертого раза.

Меня раздражало имя Нелли. И жена моя говорит: «Что за Нелли? Другого имени не нашлось, что ли?»

И вот я, в который раз, вижу балкон, увитый виноградом, южный город, девушку Нелли с книжкой, и к ней по перилам лезет Башаров. Блин! Я же Валере рассказывал этот случай. Я в девятом классе вместе со своим другом лазал вот так через балкон на втором этаже. Вот откуда виноград! Вот откуда имя Нелли. Мою жену зовут Нателла. Убираешь несколько букв, и получается Нелли. Это она с подругой сидела и читала, а мы вползли в комнату по-пластунски и испугали их криком «УФ!»

А потом эта отвратительная фраза: «Баб же много!» – это я спорил с Валерой Залотухой, когда он вводил в действие конфликт между друзьями, и говорил ему в запале: