Люди мира. Русское научное зарубежье

И Гамов дождался триумфа правильного следствия из его ошибочной, но плодотворной идеи. Эту удачу он заслужил, расширив возможности физического подхода к ранней Вселенной и не отступив от космологии Фридмана в трудное для нее время. Благодаря этому космология из философски-математической и астрономической науки превратилась в физическую. Гамов, можно сказать, проложил туннель от α до Ω, от микрофизики к мегафизике.

Дед водородной бомбы и не герой соцтруда

Титул «отец водородной бомбы» давно и широко используется в ненаучно-популярных сочинениях. Но почему-то о дедушках там не говорят, а ведь без них не было бы и отцов. Джордж Антонович Гамов имеет полное право на титул «деда водородной бомбы» — и даже сразу двух, и американской, и советской. При этом никакой мрачной тени на него не падает, хотя его собственная тень мелькнула в самом начале совершенно секретной хронологии создания водородной бомбы, подготовленной в 1953 году в Конгрессе США в связи с разбирательством по поводу того, кто мешал ее появлению в Америке: «As early as 1932 there were suggestions by Russian scientists and others that thermonuclear reactions might release enormous amounts of energy», или, на родном языке Гамова: «Еще в 1932 году русскими учеными и другими высказывались соображения, что термоядерные реакции могли бы привести к высвобождению огромных количеств энергии».

Это не фальсификация истории, а чистая правда: русский Гамов совместно c австрийцем Хоутермансом и англичанином Аткинсоном первыми занялись теорией термоядерных реакций. Но это еще и политика — напомнить о «русской угрозе», не сказав при этом, что русский пионер исследований термоядерной реакции давно живет в США.

Авторы той историко-политической хронологии не знали о вкладе Гамова в создание советской водородной бомбы. Дело в том, что попытка Гамова сформировать Институт теоретической физики привела к возникновению Физического института Академии наук, который, переехав в 1934 году в Москву, стал прибежищем для научной школы Леонида Мандельштама. А в конце 1940-х годов два питомца этой школы, Андрей Сахаров и Виталий Гинзбург, стали отцами первой советской водородной бомбы.

Зато хорошо известна роль деда-Гамова в истории американской водородной бомбы. Когда в 1934 году ему предложили должность профессора в Университете имени Джорджа Вашингтона в одноименном городе, Гамов поставил условие: пригласить в тот же университет еще одного теоретика, чтобы было с кем говорить о теоретической физике. И пригласил венгра Эдварда Теллера, с которым подружился за несколько лет до того в Институте Бора. Вряд ли надо напоминать, кем стал Теллер для американской водородной бомбы.

В 1996 году я спросил «отца американской H-бомбы» о роли Гамова в этом отцовстве и, чтобы оживить его память, послал ему рисунки Георгия Антоновича, сохранившиеся в только что рассекреченном архиве. В ответном письме Теллер так охарактеризовал своего друга:

Джо Гамов был полон идей, большинство из которых были ошибочными. Однако у него было чудесное свойство не обижаться на критику и даже с готовностью ее принимать. В тех же относительно немногих случаях, когда он не ошибался, его идеи были по-настоящему плодотворны. Присланные Вами картинки связаны с работой Гамова в Лос-Аламосе. Та работа ни к чему особенному не привела, и я забыл почти все. Для меня самая интересная часть деятельности Гамова была связана с источником энергии Солнца, и в эту проблему мы с ним действительно сделали совместный вклад.

А завершил письмо Теллер фразой вполне в духе своего друга: «Надеюсь, все, что я рассказал, будет Вам малоинтересно».

Скажи мне, кто твой друг…

Осталось рассказать о друзьях по «джаз-банду», которых Гамов оставил в СССР. Одного — Дмитрия Иваненко — в 1935 году как «социально опасный элемент» выслали из Ленинграда в Карагандинский лагерь. Другого — Матвея Бронштейна — в 1937 году арестовали и расстреляли в Ленинградской тюрьме. Третьего, Льва Ландау, в 1938 году арестовали в Москве, год продержали в тюрьме, и только благодаря чуду, совершенному Петром Капицей, он уцелел. Ощущая себя ученым рабом, Ландау был вынужден работать над созданием советского ядерного оружия, за что получил звание Героя Социалистического Труда.