Люди мы резкие (повести)

Против ожидания, холл в доме оказался неоправданно просторным – чуть ли не половину всего первого этажа занимал. Как у большинства зажравшихся нуворишей, стены были помпезно обшиты полированными деревянными панелями, на которых, к месту и не к месту, висели многочисленные зеркала и декоративные светильники, малоуспешно имитирующие антикварную старину.

Василий явно здесь уже бывал, так как сразу направился в глубину холла и повесил на оленьи рога свое кожаное кепи.

– Идемте наверх, ребята. Немного подкрепимся перед ужином, – предложил хозяин и, не дожидаясь ответа, показал пример, затопав по широкой лестнице, застланной желтой ковровой дорожкой.

Второй этаж был спланирован значительно более экономно, чем первый. Тут размещалось не менее пяти комнат, судя по количеству дверей в коридоре. Гостиная, куда нас провел Владислав Петрович, смотрелась на вполне приличном уровне: тридцать квадратных метров паркетного пола, матово отражавшего теплый свет горевшей хрустальной люстры, объемно-круглый накрытый обеденный стол в окружении дюжины кресел с высокими спинками, зеленые бархатные портьеры на окнах и книжные стеллажи создавали атмосферу уюта и уверенного благосостояния.

У стены стоял приземистый журнальный столик, заставленный фаянсовыми тарелочками с различными холодными закусками и разнокалиберными бутылками со спиртными напитками. К нему нас и подвел хозяин дома.

– Это мой шведский стол, – благодушно пояснил Владислав Петрович, свинчивая пробку с бутылки "Смирновской" и набулькивая водку в три стопки. Закусывать рекомендую селедочкой. Замечательная вкуснятина, скажу я вам.

Вася без лишних слов намахнул свои сто граммов и тут же счастливо зарделся физиономией, благодарно блестя мутно-голубыми глазами. Даже ничем не закусил законченный алконавт, в натуре.

Прежде чем приговорить стопарик, я подцепил вилкой ломтик сочно лоснившейся сельди и розово-синий кружочек лука. В единоборстве с водкой закуска – наипервейшее дело. Твой самый верный союзник то бишь.

Вскоре к нам присоединились и остальные гости – директриса с двумя продавцами, ведомые Алевтиной, уже благополучно успевшей избавиться от своего цветастого передника, делавшего ее похожей на прислугу.

Ужин протекал довольно вяло и даже скучно, несмотря на солидное обилие разного рода выпивки и малоуспешные потуги виновника торжества слегка оживить компанию явно "бородатыми" анекдотами и наигранной веселостью. Хозяин дома в своих беспонтово-глупых стараниях дошел до полного маразма – начал вслух читать собственные стишки. Я даже запомнил кусочек одного из них:

Мчится ветер издалека,

Мчится так, что пыль летит,

И измученный жестоко,

Он чуть слышно говорит.

А вот о чем там базарил утомленный ветродуй, я, признаться, успел уже позабыть. Впрочем, не важно – наверняка какую-нибудь чепуху в паре с ахинеей. Конечно, поэзия не мой профиль и в ней я не самый крупный дока, но рифмы показались мне изрядно избитыми и затерто-неоригинальными. Очевидный образчик чистейшего графоманства, короче.

Уже прилично приняв за воротник, Владислав Петрович вдруг вспомнил, что он не единственная творческая личность за столом, и представил меня собравшимся как писателя-детективщика.

– Я детективы не читаю и вообще терпеть их не могу, – моментально и совершенно неожиданно отреагировала на сообщение брата Алевтина. – Это слишком легкая литература. А точнее – низкопробная, предназначенная для одноразового использования. Как презерватив.

Алевтина глупо захихикала, вообразив, видать, что сказала нечто сверхостроумное.

– У вас, сударыня, явно предвзятое отношение к развлекательной литературе, – интеллигентно сдержав порыв раздражения, мягко указал я этой стервозной дуре на ее серьезный недостаток. – Уверен, что мнение такого корифея русской словесности, как Лев Николаевич Толстой, будет для вас авторитетным. А он говорил в свое время: "Всякая литература имеет право на существование, кроме скучной". Вы согласны с данным постулатом великого мастера слова?

– Да, дорогой Евгений, – с видом полного превосходства улыбнулась краешком губ сестра мебельного торгаша. – Но эта цитата ни в коей мере не противоречит моему мнению о детективах и тем более не опровергает его. Книги должны воспитывать людей, делать их чище и нравственней, а не пошло развлекать.

– Подозреваю, что в прошлом вы работали инструктором в горкоме партии. В отделе агитации и пропаганды. Угадал, товарищ Алевтина? – не удержавшись, слегка съязвил я и вылез из кресла. – Покурю на веранде, с вашего позволения.

– Я с тобой, – последовал моему примеру Василий, с явным трудом выбираясь на нетвердых ногах из-за стола. Оно и понятно – бывший спортсмен находится, ясно, уже на третьей стадии алкоголизма, при которой человек хмелеет практически моментально и всерьез. Наглухо, короче.

Из опасения, что подвыпивший коллега запросто может грохнуться с лестницы, я бережно придерживал его за локоток, пока мы спускались на веранду, окольцовывавшую первый этаж особняка.