Люди на болоте. Дыхание грозы

Или, может, лишнее?", "Или Грибок лучше постережет?", "Так веселей, должно

быть: отдать свое, а потом ждать, когда Миканор поделит?

Выделит горсть из твоего же добра!.."

Когда сжали, свезли в гумна все, - стали сводить коров, коней, свозить

телеги, плуги. Все, кто был в селе, толпились на улице; около каждой хаты,

каждого штакетника стояли, смотрели женщины, мужчины, дети. Толпами -

больше, правда, дети - валили вслед.

- Дядько Иван, - орал Ларивон Зайчику, который шагал рядом с возом,

понукая старого сивого коня, - чего это твой рысак так неохотно тянется?

Как все равно в колхоз не хочет!

- Не торопится! - подхватил Хадоськин отец. Радостно, во весь голос

съязвил: - Несознательный!

- Дай ему под пузо, поганому! - посоветовал Ларивон, довольный тем, что

слушает столько народу. - Чтоб бежал и другим пример показывал!

Зайчик потянул вожжи, остановил старого коня. Весело моргая, повел

взглядом на тех, что стояли у плетней, что шли следом.

- Незачем, браточко, мне спешить! Я, браточко, все равно первый! Ето ты

будешь бежать, чтоб не опоздать! Аж хвост задерешь, как Халимонов бугай!..

Толпа взорвалась хохотом. Хохотали потому, что это говорил Зайчик, и

потому, что вспомнили бодливого бугая, и потому, что Бугаем дразнили

Ларивона. Ларивон злобно покраснел, но, глянув на Евхима, стоявшего

поблизости, сдержался.

- Смотри, чтоб ты не летел, задравши хвост, со своего колхозу!

- Я, браточко, бегать так не умею и хвоста не задираю! .. Не та,

братко, скотина!

Зайчик под хохот повел коня дальше, не слушая, что там пытается

ответить Бугай. Цепочка заинтересованных, смеющихся подалась следом.

- Куда это, куманек? - встретила Зайчика Сорока, которая только что

горячо, размахивая руками, спорила о чем-то в кругу женщин. Голос был

льстивый, затаенно хитрый. - Как все равно в примаки!

- В примаки! Хотел, кума, к тебе, да передумал - старая уже ты для

меня! Я и помоложе найти могу!

- Дак молодая не очень по тебе упадае! Обещает не на утеху, а так, для

смеху! Поднесет сливок, а даст в загривок! - Перестала хохотать: - В

колхоз ето?

- В гурт, браточко. - Подхватил: - Пойдем, может, вместе, чтоб веселей

было!..

- Иди, куманек, пока один, - весело, но как-то серьезно сказала Сорока.

- Попробуй, какой смак, а тогда уже нам _ дай знак! - Она оглянулась на

женщин. - Как сладко будет - вся команда прибудет! А как горько на смак -

ползи назад, как рак!..

- Старая ты, боязливая! - плюнул Зайчик и подался своей дорогой.

Заехал на Миканоров двор, где с Миканором стояло несколько колхозников

и любопытствующих, сдал плуг, борону, распряг коня, сдал сбрую. Миканор

все записал в зеленую ученическую тетрадь, проставил всему цену.

- Вот теперь - колхозники по всей форме! - сказал он, когда Зайчик

вывел под списком какую-то кривулю. - А то только, не секрет, название

одно было!

- Теперь колхозники на сто процентов, - отозвался Андрей Рудой.

Растолковал Зайчику: - Самое основное - обобществление имущества!

- Самое основное, браточко, - засмеялся Зайчик, - ето осмелиться! Я,

ето, набрался смелости еще на покосе! Хоть головою темный. А ты вот хоть

грамотей и все знаешь, а вот глядишь все сбоку! Объясняешь все, братко!

- Правильно подметил, дядько Иван! - похвалил Зайчика Миканор. - Других

учит, а сам в сторону жмется! Колени дрожат, наверно!

- Тут ничего удивительного, - рассудительно, спокойно промолвил Рудой.

- На передовой, как в бой идти, грамотные всегда были самые несмелые! Все

отчаянные герои на передовой - из простых людей, неграмотные, как правило.

И в этом, если разобраться, ничего удивительного Грамотный человек, он

знает, так сказать, что к чему, думает много.

А это, следовательно, мешает геройству А неграмотный - он сразу решает

Или грудь в крестах, или голова в кустах.

- Ето неправильная теория! - возразил Миканор. - У нас теперь самые

герои - грамотные! На то советская власть и старается, чтоб грамотные были

все! Да и то неправильно: что в колхозе голова может быть в кустах!

Рудой хотел что-то сказать, оправдываясь, но во двор въехал Алеша

Губатый с возом.

- Ну, пора и тебе в коллектив, сивый! - Зайчик заметил вблизи одного из

своих малышей, позвал: - Антось, иди сюда! - Посадил белобрысого, с тонкой

гусиной шеей малыша, который счастливо вцепился в черноватую гриву -

Держись, братко!.. - Подбежал еще один Зайчиков малыш, ухватился, потянул

отца на свитку: "И меня". Зайчик посадил и этого. - Держись за Антося! Под

руки возьми, вот так!.. Держитесь один за одного, байстрюки батькины!

Последний раз на единоличном едете! - Он тронул за узду сивого.

2

И в этот день любопытствующие смотрели по-разному:

одни - задевая, посмеиваясь, другие - рассуждая, споря меж собой,

третьи - молчком, пряча в себе свои размышления. И тут были такие, что

смотрели на все безразлично, как на чужое, и такие, что волновались, будто

это и их как-то касалось, будто с этим и у них что-то могло измениться.

Однако, хоть было похоже на то, как смотрели раньше, можно было

заметить, что беспокойных и беспокойства теперь было намного больше; едва

ли не каждого в Куренях волновало необычное событие: интересом, надеждой,

тревогой, озлоблением...