Люди на дороге жизни. Журнальный вариант

Царский дворец в Слободе был не маленький. Двадцать печей, даже ес­ли в каком-то помещении их было две, всё равно площадь внушительная. И судя по количеству печей — семнадцать(!) — почти такой же был в царском селе Слотино. Кто мог сблизить масштабы? Разумеется, только переселив­шийся в Александровскую слободу Иван Васильевич.

Мне в последние годы не раз приходилось слышать такое выражение: из всех правителей нашего государства от Рюрика до Путина больше всего растоптаны Иван Грозный (Иван IV) и Иосиф Сталин.

Ну, имя Сталина начал топтать паскудник Хрущёв, обвинив его в много­миллионных жертвах репрессий, хотя в действительности у самого руки в кро­ви не по локоть, а по плечо. Сталин же, согласно прежде недоступным, а те­перь открытым архивам спецслужб, жестоко оклеветан. Я рассказал об этом в своей повести “Разговор по душам с товарищем Сталиным”. Созданная в 1989 году по поручению Горбачёва и Александра Яковлева комиссия Акаде­мии наук СССР должна была подтвердить запущенные Хрущёвым и всё время увеличиваемые либералами цифры людских потерь во время якобы сталин­ского террора. Ей открыли наглухо запечатанные раньше архивы ОГПУ, НКВД, МВД и МГБ. В её состав включили доктора исторических наук, профессора Виктора Николаевича Земскова, который в научных кругах слыл за антисовет­чика. Видимо, надеялись, что этот учёный с именем если не увеличит назы­ваемые вроде как видными людьми цифры, то хотя бы подтвердит их. А ци­фры официально назывались такие. Общество “Мемориал” — 12 миллионов невинно уничтоженных Сталиным. Александр Яковлев — 32 миллиона. Рой Медведев — 40 миллионов. И больше всех называл Солженицын — 55 милли­онов человек. Треть всего взрослого населения страны.

Но когда учёные и, прежде всего, Земсков стали публиковать открывши­еся цифры, думаю, инициаторы создания комиссии упали в обморок, а при­дя в себя, сильно пожалели о сделанном. Ведь при Сталине искажения отчёт­ности не допускалось даже в мыслях — вот за это точно могла быть суровая кара. Поэтому статистические данные были точны до одного человека. В 1991 году Земсков опубликовал в журнале “Социс” такие цифры: с 1921 го­да до 1 февраля 1954-го было осуждено за контрреволюционные и другие тяж­кие государственные преступления 3 777 980 человек. Из них приговорены к расстрелу 649 980 осуждённых. И это за 33 года! Причём к категории тяж­ких преступлений относились убийства, бандитизм, активное сотрудничество с немцами на оккупированных территориях и ряд других.

Я мог бы привести количество осуждённых на каждые 100 тысяч населе­ния в 30-х годах в СССР и в современной России, а также в США — разница ощутимая. И не в пользу последних — ГУЛаг отдыхает. Но либеральное него­дяйство никак не остановится, повторяет облыжные, лживые цифры. А всё, думаю, потому, что ни общественность, ни, тем более, власть не используют закон. Закон о наказании за искажение истории. Топтать имя Сталина начал, как известно, тот, у кого рыльце из-за пуха не видно.

А вот к искажению личности первого русского царя приложил руку дале­ко не его современник, работавший на зарплате династии Романовых, исто­рик Николай Михайлович Карамзин. Именно он запустил, а так называемые либералы того и нынешнего времени стали усиленно, порой до визга и слюн­ных брызг, втискивать в умы и души народа образ первого русского царя как человека кровожадного, детоубийцы, маньяка, наслаждавшегося казнями огромного количества людей, страшнее которого не было нигде и никогда.

При жизни же Ивана Грозного, как свидетельствуют тогдашние источни­ки, народ любил царя. Тогда на каком основании тот же Карамзин считает его деспотом, который направо-налево уничтожал людей? Современный историк Руслан Григорьевич Скрынников, который занимался исследованием време­ни Ивана Грозного чуть ли не всю свою жизнь, посчитал казнённых по его при­казу людей. Это 3-4 тысячи человек. За всё время правления Ивана Василь­евича Грозного. Вообще-то он был у власти 50 лет — стал царём в детстве. Однако если отбросить его детские и юношеские годы, то это количество жертв приходится лет на 35. То есть примерно по 80-100 человек в год.

Конечно, и одну жизнь жалко, и одна душа бесценна. Но посмотрим, как ценили души людские правители так называемых просвещённых стран Евро­пы — современники русского царя? Вся Европа знала о Варфоломеевской но­чи, когда только в Париже и только за одну ночь по приказу матери-королевы Екатерины Медичи и короля Карла IX было убито около 3 тысяч человек — гу­генотов. А во всей Франции — 30 тысяч.

Или возьмём английскую королеву Елизавету Первую. Она правила в те же десятилетия, что и Иван Васильевич Грозный. Только по его приказу было предано казни 3-4 тысячи человек, а она казнила 82 тысячи. 82 тысячи! Почти в 25 раз больше! И её называют Великой!