Люди на дороге жизни. Журнальный вариант

И, наконец, ещё одно свидетельство, вызывающее сомнение. Известный скульптор — антрополог Михаил Михайлович Герасимов, вылепивший по че­репам портретные бюсты многих давно умерших людей, подлинных изобра­жений которых не существует, сделал и портрет Ивана Грозного. Академик Юрий Александрович Галушкин высказывает сомнения в точности изображе­ния портрета царя Ивана. По его словам, лицо на портрете не соответствует антропологическим данным экспертизы, которую сделал сам же Герасимов. Портрет был выполнен по слепку с черепа, выдержанного в растворе, кото­рый размягчил кости и деформировал пропорции. Поэтому, как отмечает Га­лушкин, ничего исторического в скульптуре нет. Кроме того, считает он, та­кой образ Грозного мог быть представлен по заказу, правда, заказчиков не называет.

Академик вообще сомневается в точности изображения созданных портре­тов реальных людей. В доказательство этому приводит результаты закрытого исследования. Умерших в больницах пациентов, бездомных и не имевших родственников, после захоронения в земле эксгумировали через некоторое время, достаточное для исчезновения мягких тканей. Черепа, не объясняя их происхождения, передали Герасимову и его ученикам. Точное сходство со­зданных портретов с прижизненными изображениями оказалось только в трёх случаях из десяти.

Двойное убийство царя

Подготовленная карамзинским описанием Ивана Грозного либеральная публика с нетерпением ждала портрета царя, изготовленного Герасимовым. Ожидала увидеть лицо тирана, детоубийцы, душегуба и злодея. Словом, чу­довище. Однако Герасимов представил калеку. А ведь Ивану IV, когда он умер в 1584 году, не было и 54 лет. Возраст даже по тем временам совсем не старый.

Однако организм его, действительно, был разрушен. От того мужчины, каким его увидел посол германского императора, мало что осталось. “Он очень высокого роста, — сообщал посол, — тело имеет полное силы и доволь­но крепкое. Большие узкие глаза, которые наблюдают всё самым тщательным образом, челюсть, выдающаяся вперёд, мужественная. Борода у него рыжая с небольшим оттенком черноты, довольно длинная и густая. Волосы на голо­ве, как большая часть русских, бреет бритвой. В руке — посох с тяжёлым на­балдашником, символизирующий крепость государственной власти на Руси и великое мужское достоинство самого царя”. Конечно, годы берут своё. Но в данном случае не годы, а яды.

Всю жизнь Иван Васильевич подозревал, что его самого и его семью от­равляют. Внутренние недруги, а с ними и зарубежные описатели со злым ехидством заявляли: это необоснованная, маниакальная подозрительность — маньяк, да и только. Но вот в 1963 году в Архангельском соборе Кремля вскрыли гробницу Ивана Грозного и его сына Ивана. Исследователи были по­трясены: в костях сына обнаружилось чудовищное количество солей ртути, мышьяка. Количество, несовместимое с жизнью.

Точно так же был “напичкан” скелет Ивана Грозного. А на позвоночнике царя тот же Герасимов зафиксировал большое количество наростов — резуль­тат отложения этих солей. Герасимов признал, что наросты при любом, даже малейшем движении вызывали невыносимую боль. И не только. Некоторые учёные считают, что эти яды могли вызывать резкие перепады настроения: от внезапного гнева к столь же быстрому раскаянию.

Работая над этой главой, я, среди прочих материалов и книг, прочитал в интернете анонимную заметку одного из сегодняшних последышей Карам­зина. Они боятся называть своё имя и фамилию — вдруг встретят на улице и плюнут в морду. Поэтому предпочитают прятаться за всякими никами, типа собачьих кличек. В данной заметке я прочитал такие слова о боли от ядов: “Может, поэтому он так любил делать больно другим”. В этой заметке Иван Грозный и деспот, и мучитель жён, и убийца сына — типовой набор клейм. Впрочем, другие авторы, не скрывающие своих имён и фамилий, пишут, что в таком состоянии царь не мог ударить сына тяжёлым посохом. Он не спосо­бен был поднять руку.

Но вернёмся к отравлениям. Когда вскрыли захоронение первой жены ца­ря Анастасии, там тоже обнаружили огромное количество солей ртути. Они были и в костях, и в прекрасно сохранившейся русой косе царицы, и даже в саване. Подозрения Ивана Васильевича в убийстве любимой жены, надло­мившем ему жизнь, тоже мания?

Наконец, ещё об одном лживом обвинении. Вернее, оскорблении. Четы­ре столетия негодяи распространяли версию, что ртутью и другими ядами ца­ря лечили якобы от сифилиса. После анализа останков выяснилось, что это очередная клевета. Ни малейших следов болезни не выявили. Значит, просто убивали. Причём, заодно с отцом и сына.

До нашего времени дошло несколько икон с изображением Ивана Васи­льевича с нимбом на голове. В сохранившихся святцах одного из монастырей Иван IV упоминается как великомученик. Это означает, что церковь тогда под­тверждала факт убийства первого русского царя.