Люди, принесшие холод . Книга первая: Лес и Степь

Вообще этот эпизод очень показателен, и не только как очередное подтверждение иррациональной тяги русских к сказочной Индии. На этом примере интересно наблюдать, как различны традиционные образы путешествия как такового в российской и западноевропейской традициях. Западные европейцы, ищущие неведомые земли, шли за край земли, мы — вглубь земли. Они двигались морем, мы — сушей. Перед ними лежало слишком много дорог — по воде ведь можно двигаться куда угодно, и главным было выбрать правильный путь. У нас же дорог не было вовсе, одни непроходимые дебри, а главным было просто пройти, продраться, добрести. Верный курс не обязателен, достаточно и направления. Как в анекдоте — «да ты не выделывайся, пальцем покажи». Все равно идти чаще всего можно было по одной-единственной доступной дороге — по реке.

Вот и получается, что в западноевропейской традиции символом поиска неведомых земель стали паруса уходящего за горизонт корабля. У нас же движение навстречу неизвестности — лодка, исчезающая за речной излучиной. Как в сказке, да, «вниз по волшебной реке». Если уж плыть в сказку, в неведомые земли, незнаемые страны, то обязательно по реке. Даже если дело происходит, как в данном случае, в царстве зноя и пустынь — и там реку сыщем.

Но я отвлекся. Вернемся к проекту Кирилова-Тевкелева.

Проект был представлен императорскому двору в начале 1734 года. Тогдашние власть имущие — прежде всего Бирон, хотя это никогда и не афишировалось российскими историками — довольно быстро оценили грандиозность замысла. Ведь Кирилов с Тевкелевым предлагали не просто проект, они предлагали ни много, ни мало — создать за Волгой новую Россию. Я не утрирую — Кирилов именно так и называл в своем проекте новые территории, которые он предлагал присоединить. Ведь основание города, который они с Тевкелевым предлагали назвать «Оренбургом», должно было стать только первым шагом. Ученый чиновник собирался, возглавив и обучив башкир, казахов и каракалпаков, прибрать под Россию все территории, отвалившиеся от ослабевшего Бухарского ханства, а потом захватить и саму Бухару.

Причем — чем еще был очень привлекателен проект Кирилова, все это должно было происходить без привлечения серьезных людских ресурсов. Кирилов вовсе не собирался гнать русских мужичков завоевывать Индию — нет, от империи ему нужна была только тонкая прослойка офицеров и чиновников, которые должны были возглавить, и, как сейчас говорят, модернизировать российских кочевников. Они должны были сплавить башкир, казахов и калмыков в новую орду и двинуть этих природных воинов, наследников Чингисхана, на юг — добывать России новые земли.

И не стоит считать этот план нежизнеспособной глупостью — именно так завоевывали Индию сперва французы, а затем англичане, перенявшие у вечных соперников удачную находку. Среди множества индийских племен выискивались хорошие воины, их быстренько завоевывали, но не обижали, а ставили под ружье. Обучали азам европейской военной науки и отправляли завоевывать соседей. Из новой порции подданных отбирались те, кому подраться — в радость, ставились под ружье… В общем, алгоритм понятен. От англичан требовалось только высшее и среднее офицерство и профессионально обученные колониальному управлению чиновники. Недаром, подавая проект, Кирилов просил дать ему нескольких офицеров из кадетского корпуса, которые обучались бы «при нем азиатским языкам и, узнавая нравы и обычаи азиатцев, могли бы со временем быть начальниками того края».[121]

Это действительно должна была быть новая Россия — Россия южная, знойная и изобильная, с миллионами новых подданных. А ее столицей должен был стать Оренбург — город, которого еще не было, но который авансом получил от правительства и название, и невиданные льготы для своих жителей.

Это был замысел поистине петровского масштаба, сопоставимый с петровским прорывом на северо-запад. Не случайно и название второй, южной столицы страны предлагалось созвучное с названием столицы северной: Петербург и Оренбург.

И этот замысел был принят. 1 мая 1734 года на проект Кирилова и Тевкелева была наложена резолюция. Проект был одобрен.

Указом императрицы Анны Иоанновны для претворения в жизнь этого плана организовывалась экспедиция с чрезвычайными полномочиями. Необычность экспедиции начиналась с названия — люди, отправляемые для основания Оренбурга, входили в состав «Известной экспедиции». Да, именно так — просто «Известной экспедиции», кому надо, тот знает. «Оренбургской экспедицией» она станет много позже.