Люди, принесшие холод. Книга первая. Лес и степь

Идти становилось все труднее и труднее, снег был небывало глубоким, а лыж в 2-тысячном отряде не было и на сотню человек. В довершение всего, впереди русское войско ждало узкое горное ущелье, миновать которое стороной не было никакой возможности. 24 января отряд вступил в деревню Сеянтусы, за которой, собственно, ущелье и начиналось. А накануне до Тевкелева дошли известия о гарнизоне, оставленном на зимовку неподалеку от Оренбурга, на Верхояицкой пристани.

Так как организовать подвоз продовольствия из-за бунта было невозможно, русские солдаты дошли до крайнего голода — «ибо за неимением провианта не только всех при них имевшихся лошадей ели, но и кожу их в пищу себе употребляли». Когда же продуктов не осталось вовсе никаких, гарнизон согласился на уговоры башкир, обещавших вывести всю команду до обжитых мест на своих подводах. Но едва они отъехали от пристани несколько верст, башкиры кинулись на солдат и стали отбирать у них ружья. Гарнизон, сформированный из бывалых вояк, отбился, и, засев в укрепленном месте, занял оборону. Команда дралась геройски, но «на конец от крайняго голоду принуждена многолюдству оных воров уступить, и тако все с головы на голову от оных злодеев побиты».

В деревне Тевкелев устроил допрос Яукею Кудашеву, который «изодрал» императорский указ, посланный в деревню. Тот никакого раскаяния не проявил и «ни в чем не винился». Кудашева повесили и в назидание другим запретили снимать. После этого приступили к допросу его сына Туйунбая и сообщников — Елтыра Досаева и Абдул-муллы Сартыкильдина. Те под пытками сознались, что жители деревни давно уже в сговоре с предводителями восстания Юсупом Арыковым и Тюлькучурой Алдагуловым. По плану восставших основные силы башкир должны были двумя командами запереть отряд Тевкелева в ущелье и «всех обретающихся с ним людей побить», ибо «команде во оных горах и за глубоким бывшим тогда снегом ни вперед продраться, ни назад возвратиться было б невозможно».

Арестованных связали и взяли под караул, но они ночью сумели развязаться, и бросились на караульных, крича во все горло, что заговор раскрыт. Кто-то из жителей деревни бросился в лес — не то бежать, не то предупредить основные силы; другие кинулись на стоявших у них в избах на постое солдат «и несколько человек ножами поранили».

Однако справиться с хорошо вооруженными бывалыми солдатами они не могли, а всех убегающих быстро переловили караульные. Белый от ярости Тевкелев после короткого совещания с майором Ланским и обер-офицерами отдал приказ: «Деревню выжечь под подошву!».

Дальнейшие события юный бухгалтер Рычков, шедший тогда с отрядом Тевкелева, описывает так: «близ тысячи человек с женами и с детьми их во оной деревне перестрелено, и от драгун штыками, а от верных башкирцев и мещеряков копьями переколото. Сверх того сто пять человек забраны были в один анбар, и тут огнем сожжены. Понеже все сие случилось ночною порою, и деревня вся зажжена была, то от великаго их вопля и от оружейной стрельбы самое ужасное тогда было позорище. Причем всего удивительнее, что многие из тех воров будучи в огне, имевшиеся в анбаре копья со многими хульными и с бранными словами на стоящих тут драгун выбрасывали и несколько тем поранили. И таким образом все оной деревни Сеянтюсь жители с их женами и с детьми от мала до велика чрез одну ночь огнем и оружием погублены, а жилище их в пепел обращено».

Почему Тевкелев так поступил — этот вопрос в процессе работы над книгой занимал меня больше всего. Ни в своих записках, ни в своих поступках до этого момента Мамбет Тевкелев не давал ни малейшего повода заподозрить в нем кровожадного убийцу или маньяка-садиста. И вдруг — хладнокровно вырезать большую деревню, вырезать полностью, включая женщин и малых детей.

Как мне показалось — я все-таки докопался до ответа. Тевкелева испугал Хаос. Тот самый Хаос, что два года преследовал его в казахской степи, постоянно отбрасывал на край гибели и ежедневно мочалил ему нервы, играя русским послом, как кот мышью. Когда Тевкелев вырвался в Россию, казалось, все это осталось позади — и вдруг в Башкирии выясняется, что новоиспеченный полковник принес Хаос домой, благополучно доставил на родину страшный груз. Так инфицированная чумой крыса счастливо шмыгает в свою нору, радуясь благополучному возвращению, и лишь перед смертью понимает, что принесла смерть всей своей стае.

Вот он и попытался искупить вину, выжечь занесенную заразу. А что до методов — так Тевкелев был далеко не первым и не последним человеком, полагающим, что ревущий степной пожар можно остановить только встречным палом, а нарастающий вал людской жестокости спадет, только ударившись об еще большую жестокость — и ни обо что иное.

Маховик кровавого хаоса бунта начал раскручиваться с еще большей силой, равнодушно перемалывая в своих жерновах и ту, и другую сторону.

Глава 37 След в истории