Люди с чистой совестью

— Кроме дел по фронту, у Никиты Сергеевича еще заботы об освобожденной территории. Берегите его время, — сказал мне по дороге генерал Строкач.

В последний раз просматриваю «простыню», которую сунул мне на аэродроме Ковпак. Ее заботливо составляли в Глушкевичах Базыма и Вася Войцехович. Скрупулезно и внимательно суммировали они донесения командиров батальонов и рот.

Сводка говорит о том, что еще 4708 гитлеровцев нашли себе могилу на украинской земле; о 54 тысячах тонн нефти и бензина, которые пошли дымом; о сожженных танках и сбитых самолетах. Она говорит о том, что отрядами Ковпака уничтожено несколько железнодорожных станций и водокачек; пущено под откос 29 эшелонов, расстреляно 14 паровозов; разбито при крушениях 468 вагонов, платформ, цистерн с горючим на станциях, разъездах и в пути; что к гитлеровскому фронту не доходили вагоны с обмундированием, авиабомбами, снарядами, патронами и продовольствием; уничтожены сотни пулеметов и автоматов разных систем, тысячи винтовок и пистолетов, сотни тысяч патронов, и ручных гранат, и раций, и ракетниц, и прочего военного имущества; о том, что нами взорвано 14 железнодорожных мостов и 2 бронепоезда; разгромлено 17 немецких гарнизонов и взято 5 райцентров; что взорвано 38 мостов на шоссейных дорогах; и о том, сколько уничтожено электростанций, лесопильных заводов, разных мастерских, хлебозаводов, автогаражей, кабеля, радиомаяков, полицейских участков, телефонных аппаратов, пивоваренных заводов, вальцовых мельниц, фольварков, молочарок, продовольственных баз; сколько захвачено на немецких складах сахара, масла сливочного, сыра, соли и табака.

Есть там и такая графа, из которой видно, что из числа трофеев, отбитых у немцев, населению Западной Украины, ограбленному немцами, партизанами были розданы мануфактура, обувь, табак, сахар, масло сливочное, соль, зерно и мука, рогатый скот и многое другое.

В сводке еще сказано о том, что за период рейда в Карпатах ковпаковцы прошли 2500 километров боевого страдного пути, и еще о многом, многом другом.

— Вот из-за чего терпели мы лишения в Карпатах. Стоит ли докладывать ее всю? — спрашиваю я у генерала Строкача.

Он улыбается.

— Тогда у вас не останется времени своих двух слов сказать… Выберите наиболее показательные две-три цифры. Главное — расскажите о людях, об их подвигах.

Но я так и не успел выбрать «наиболее показательные» цифры. Помощник Хрущева полковник Тапочка вышел к нам.

— Прошу. Никита Сергеевич ждет вас.

В дверях мы столкнулись с высоким озабоченным человеком.

— Петр Петрович, — улыбнулся он, — прибыли?

Это был Демьян Сергеевич Коротченко, второй секретарь ЦК КП(б)У.

— Зайдите ко мне после… Обязательно…

Хрущев поднялся из-за стола.

Я впервые представлялся этому известному всей Советской стране человеку. Усталое-усталое лицо.

Я немного робел.

Мне хотелось подвергнуть критике нашу деятельность. Но я отчитывался не за себя…

— Мой командир поручил мне доложить вам…

Усталые глаза внимательно взглянули на меня.

— Я вас слушаю, — сказал Хрущев задумчиво.

Строкач легко толкнул меня локтем. Я вспомнил его слова. Кроме дел по фронту, за плечами этого человека тысячи километров украинской земли — все Левобережье уже было освобождено Красной Армией, — той самой земли, израненной бомбами и снарядами. Разрушенные колхозы, тысячи вдов, сирот, калек… И как-то вдруг побледнела вся наша четырехмесячная эпопея.

— Мой командир поручил мне доложить вам о ходе рейда на Карпаты.

И я стал торопливо, перескакивая через месяцы, опуская детали, рассказывать о ходе рейда на Карпаты.

Выручила карта рейда, нарисованная архитектором Тутученко.

Никита Сергеевич жестом остановил меня.

— Вы опускаете важное… Расскажите, как брали город Скалат. Подробно расскажите…

Я поднял глаза на Строкача. И вместо рассказа о бое за Скалат сказал, что не хотел отнимать время… Сказал, что знаю о том, что, кроме дел по фронту, у не спавшего многие ночи человека есть еще вторая забота — оставшаяся позади, постаревшая от траншей и окопов, залитая кровью отгремевших боев, обугленная земля Левобережья…

Хрущев улыбнулся.

— Но у нас есть и третья забота… Это те люди, настоящие советские люди, там, за фронтом, на правом берегу, помогающие и фронту и тылу… Вы, партизаны, тоже прямая забота ЦК. И пока враг топчет Украину — это одна из главных забот ЦК. Докладывайте подробно. Не экономьте, а только цените время.

Неловкость мою как рукой сняло. Ободренный, я докладывал полтора часа. Почти не перебивая, Хрущев внимательно слушал, вникая в самую суть, словно вместе с нами совершал этот страдный и славный путь… Радуясь нашим победам, печалясь нашими неудачами, он озабоченно хмурился и качал головой, когда я говорил об ошибках и промахах.

Несколько раз подходил к телефону, отдавал короткие приказания. И сразу возвращался к деревенскому столу, покрытому вышитой украинской скатертью. Коротко бросив: «Продолжайте!» — он слушал внимательно и целеустремленно.

Когда Никита Сергеевич отошел от аппарата, мелькнула мысль: