Люди с чистой совестью

Трудно было поверить до середины первого дня, что мы проскочили благополучно. Последующие два дня подтвердили: немцы потеряли нас из виду. Случилось так, что та из шести групп, которая, по общему мнению, шла на верную гибель — на равнину, первая ускользнула от немцев. И свалившаяся в овраг лошадь и протоптанная двумя сотнями пар ног дорожка через огороды Ланчина, казалось бы, не могли остаться не замеченными противником. Но факты говорили другое: вот уже третий день шли мы, уже подходили — без боя и даже без перестрелок — к Черному лесу; часто встречали вражеские машины, разъезды, обходили их, но нигде не наталкивались на засады. Как будто противник не решался трогать нас на равнине. Это немного успокаивало… если можно назвать спокойствием настороженное чутье вырвавшегося из облавы ослабленного отряда.

В первые два дня держать отряд в повиновении было просто: близкая опасность сплачивала людей.

— И противник, случайно, не чипает!

Кое–кто не понимал, что от былой рейдовой мощи нашей очень мало осталось — пообщипали ее в горах немцы, да и оружие было уже не то. Я поделился с командирами своими сомнениями.

— Хоть бы удержать людей до Черного леса, а он уже совсем не за горами, — разделил мою тревогу начштаба Вася.

На четвертые сутки мы без боев просочились в Черный лес. В Черном лесу нам удалось захватить склад с продовольствием. Все самое необходимое, начиная от нескольких мешков кукурузной муки, сала, мы уже имели. Было даже курево — поганые немецкие сигареты, но после Карпат и они казались роскошью.

Вот уже пятый день, как мы гостили в Черном лесу. Эти пять дней очень ободрили нас. Мы отъелись и отоспались. Трудное, но радостное раздумье охватило людей. Рядовые бойцы вспоминали о пройденных опасностях. Командиров же грызла новая забота. В то время, когда вся область была наводнена вражескими войсками, рыскавшими за партизанами Ковпака, мы нашли спокойное место всего в семи — десяти километрах от областного центра. Враг искал партизан по всей области, но только не под носом у областного начальства.

Голова все время была занята планами, как бы подольше продержаться без боя, навязываемого нам врагом.

Только сейчас я до конца осознал, что мы с Васей и Мыколой повторили рудневский вариант с Делятином «рвать окончательно кольцо вражеского окружения через штаб вражеской группировки».

Почему–то мне все вспоминалось, как Ковпак однажды обучал маленького Юрку Руднева:

«Первая тактика — научиться молчать; вторая партизанская тактика — не шуметь, и третья — научиться ходить, как тигра. Самый лютый зверь, а лапки у него мягкие…»

Внимательно приглядываясь к своим ребятам, мы видели, что они уже несколько окрепли физически после Карпат, но выдержат ли они бой — вот в чем не было уверенности. Как разведчик Ковпака, я знал, что в этих краях работать в открытую нам не удастся. По крайней мере так, как мы привыкли за последние два года на территории Советской Украины и Белоруссии.

Ну что же! Может быть, придется перейти и на подпольные способы борьбы. Во время рейда по Житомирщине, Киевщине, Волыни мимоходом встречались мы с подпольщиками. Странной казалась тогда нам их работа, нам, с шумом и грохотом проходившим сотни районов, десятки областей. Но теперь перед нами самими реально встала и эта проблема. Как это, без автоматов, без пулеметов, без привычной солдатской амуниции выйти один на один на сражение с врагом?

Там, на территории восточных областей Украины и Белоруссии, к 1943 году партизанская борьба уже приняла формы всенародного восстания. Там партизаны действовали в условиях широкого движения, подготовленного другими, пионерами партийного подполья, действовавшими осенью и зимой 1941 года.

Сейчас, оторвавшись от основной группы отрядов украинских, белорусских партизан, мы были вынуждены начинать с азов кропотливой, рискованной, часто неблагодарной работы.

Словом, у моих хлопцев в эти дни на душе было так, как у кавалеристов, переведенных в пехоту или в обоз.

Но при всех формах партизанской борьбы разведка — главное. Даже не для того, чтобы убить врага, подсечь его под корень, но просто, чтобы подойти к нему, чтобы его увидеть, а затем узнать, даже чтобы спрятаться от него, и то не обойтись без разведки.

Но с чего в этих условиях начать ее?

Вот на расстоянии полутора часов ходьбы от нашего расположения находится областной город Станислав.

На рассвете, когда временный наш лагерь еще спит, мы с Мыколой ходим, проверяем посты и слушаем звон колоколов в городе.

Что там делается?

Может быть, он полон войск, которые через несколько часов навалятся на нас? А может быть, достаточно нескольких пулеметных очередей наших хлопцев, чтобы вызвать там панику? Ведь всего месяц назад этот городишко, впервые услышав наши партизанские пушки, отчаянно струсил.

Но это было так давно… И пушки взорваны в Карпатах.