Люди Сербской Церкви. Истории. Судьбы. Традиции

Затем именно по его благословению, с его поддержкой я отправился учиться византийскому пению в Грецию. А больше всего я люблю, и владыка больше всего любит – вместе служить святую литургию. Рядом с ним мы научились тому, что литургия – это непрестанное движение, и это очень живо чувствуется, когда он служит. Очень интенсивно, бодро и радостно служит, но одновременно так смиренно и собранно, преданно. Как прекрасно он произносит литургические молитвы! В самом деле возникает чувство, что он сводит Бога с Неба на землю! У него мы научились, что человек должен всего себя отдавать Богу и другим, без остатка, не щадя себя. И он сам служит примером такого служения Богу и ближним не только в храме, но везде и всегда!

Конечно, вспомню и тогдашнего тврдошского иеромонаха, а сейчас преосвященного владыку Герцеговацкого Григория. В начале моего пути в Церковь он был моим большим утешением и помощником, потому что стал и моим первым духовником. И сейчас вспоминаю его советы, поддержку, пример. Когда я приехал в Грецию, он уже находился какое-то время в Афинах, учил греческий язык, и тогда он был со мной рядом, встретил меня, поддерживал, учил.

Сербы нашего времени не могут не иметь примером и образцом блаженно почившего Патриарха Павла[78]

, святого Патриарха Павла, как все мы его называем. В Белграде я часто имел возможность присутствовать на литургии, когда он служил и в Патриархии, и в разных белградских храмах. Этот человек в те моменты, когда на наш народ изливалась только ненависть практически всех стран мира, имел в себе столько благодати, что любил всех, всем внушал слова евангельского мира, любви и правды. Его простодушие и мудрость, соединенные с бесконечной любовью и смирением, просто воскрешали Евангелие в душах людей. Глядя на него и слушая его, каждый человек, не важно, был ли он в Церкви или нет, чувствовал изменение состояния души. Знаю многих людей, не просто нецерковных, но анти-церковных, которые говорили о Патриархе Павле: «Я против Церкви, не верю в Бога, но Патриарх Павел – святой!»

Может быть, лучшим доказательством величины личности Патриарха Павла были его похороны. Величественно! К сожалению, я не мог тогда приехать в Белград, потому что именно в этот день родился мой сын. Задаюсь вопросом, будет ли в ближайшее время у сербов человек, способный так объединить весь народ. Особенно трогательно было его служение святой литургии! Как ангел! Так смиренно, целомудренно, собранно, преданно он служил. Поистине небесная картина!

Еще одна личность, с которой у меня не было много прямых контактов, в смысле разговоров или переписки, но с кем я часто встречался и кто неизменно вдохновлял меня, – это митрополит Амфилохий. Поскольку они очень близки с епископом Афанасием и, когда у нас в Герцеговине шла война (а его епархия соседствует с нашей), он часто приезжал в монастырь Тврдош навестить, утешить, подбодрить. Его слова, позиция, служение, рассуждения, проповеди и, может быть, больше всего, истинное молитвенное тепло, которое он излучает, всегда согревали мою душу. Несмотря на то, что это исключительно образованный человек, профессор и владыка, он сохранил детское и монашеское простодушие. Его проповеди – подлинное сокровище. Он говорит очень зрело, живо и глубоко, но непосредственно и к тому же очень поэтично. Я люблю смотреть, как он служит, словно иерархи на древних фресках… и хочется, чтобы литургия никогда не кончалась.

В тот период в Черногории, в монастыре Острог, жил один игумен из Герцеговины по имени Лазарь[79]

, духовное чадо известного добродетельного святогорского старца Никанора из монастыря Хиландар. Выдающийся человек, выдающийся духовник. Отец Лазарь – воплощение смирения, молитвенности, воздержанности и рассуждения. В нем было так много любви! Он утешал тысячи душ, жаждущих и алчущих Бога. И мне весьма помог молитвами и советами. Он умел передать собеседнику дух свободы перед Богом и в Боге, а это очень драгоценно и редко встречается, особенно сейчас. К сожалению, воля Божия была такова, что отец Лазарь слишком рано оставил нас, переселившись в небесные обители, к которым так стремился.

Моим лучшим другом стал один герцеговинец – Драган Лозо. Он на пятнадцать лет старше меня, но мы очень сблизились духовно. Позже он принял монашество и умер молодым в монастыре Ватопед как монах Симон. Драган был мне большой поддержкой и утешением. Смиренный, искренний, сердечный и чрезвычайно начитанный человек, прежде всего, человек большой любви к Богу и людям. Много молился, непрестанно! Он был моей большой поддержкой в пении и в духовной жизни. Если бы в те первые годы моей церковной жизни его не было рядом, возможно, мой жизненный путь стал бы совсем другим.