Люди сороковых годов

- Нет, уж от играния я прошу меня освободить, так как я залой служу обществу, - отвечал Марьеновский.

- Извольте-с, за залу мы вас освобождаем, - сказал Павел, - но, я полагаю, завтра часов в шесть вечера мы и можем съехаться в этот дом.

- Можете; я поутру же напишу туда записку, чтобы все было приготовлено.

Когда улажено было таким образом это дело, приятели разошлись наконец по домам.

Фатеева заметно дулась на Павла.

- Что это Замин вздумал представлять, как мужика секут; я тут, я думаю, сидела; я женщина... Стало быть, он никакого уважения ко мне не имеет.

- Что за вздор такой! Это он сделал вовсе не затем, чтобы тебя, а чтобы Плавина пошокировать.

- Однако вышло, что он меня шокировал.

- Ничего не шокировал. Ты, однако, завтра все-таки поедешь со мной на считку? - спросил Павел.

Его больше всего теперь беспокоил театр.

- Нет, не пойду, - отвечала Фатеева.

- Отчего же не поедешь?

- Оттого, что не хочу.

Павел пожал плечами и ушел в свою комнату; Клеопатра Петровна, оставшись одна, сидела довольно долго, не двигаясь с места. Лицо ее приняло обычное могильное выражение: темное и страшное предчувствие говорило ей, что на Павла ей нельзя было возлагать много надежд, и что он, как пойманный орел, все сильней и сильней начинает рваться у ней из рук, чтобы вспорхнуть и улететь от нее.

XVII

ОПЯТЬ РЕВНОСТЬ

В день считки Вихров с Фатеевой еще более поссорился.

- Вы поедете? - спросил он ее перед самым отъездом.

- Нет, - отвечала та по-прежнему, мрачно.

- Как угодно-с! - проговорил Павел. - Найдем актрис и без вас, найдем! - говорил он, уходя и надевая набекрень студенческую фуражку.

M-me Фатеева вздрогнула при этом. Она еще не вполне понимала, как она огорчает и оскорбляет Павла своим отказом участвовать в театре. Знай это хорошо - она не сделала бы того!

Павел прямо поехал в номера m-me Гартунг.

Он проворно взбежал по высокой лестнице и прошел в номер к Анне Ивановне. Он застал, что она в новом кисейном платье вертелась перед зеркалом.

- А, Вихров, здравствуйте! - вскрикнула она весело, хлопнув своей маленькой ручкой в его руку.

- Я к вам с просьбой и с предложением, - начал он.

- В чем дело? Слушаю-с!.. - сказала Анна Ивановна, с важностью садясь на свое креслице. - Впрочем, погодите, постойте, здорова ли madame Фатеева?

- Здорова, - отвечал торопливо Павел. - Дело мое в том, что мы затеваем театр устроить и просим, чтобы и вы с нами играли.

- А madame Фатеева будет тоже играть?

- Нет, не будет.

- Отчего же это?

- Оттого, что у ней способности никакой на это нет.

- А с чего же вы думаете, что у меня есть способности?

- А оттого, что вы живая, как ртуть.

- А она разве не живая? Ух, какая, должно быть, живая! Кто же еще будет из мужчин играть?

- Да все наши.

- А Неведомов будет играть?

- Будет. А вы с ним видитесь?

- Нет, теперь уж я сама на него сердита; если он не желает помириться со мной, так и бог с ним! С удовольствием бы, Вихров, я стала с вами играть, с удовольствием бы, - продолжала она, - но у меня теперь у самой одно большое и важное дело затевается: ко мне сватается жених; я за него замуж хочу выйти.

- За кого же это?

- За купца, за богатого.

- Кто же вам высватал его?

- А тут одна торговка-сваха ходит к Каролине Карловне.

- Смотрите, чтобы привередник какой-нибудь не вышел, если купец, да еще богатый.

- Что делать-то, Вихров?.. Бедные на мне не женятся, потому что я сама бедна. Главное, вот что - вы ведь знаете мою историю. Каролина говорит, чтобы я называлась вдовой; но ведь он по бумагам моим увидит, что я замужем не была; а потому я и сказала, чтобы сваха рассказала ему все: зачем же его обманывать!

- Зачем обманывать, не следует; но сами вы будете ли любить его?

- Ну, вот этого не знаю, постараюсь! - отвечала Анна Ивановна и развела ручками. - А ведь как, Вихров, мне в девушках-то оставаться: все волочатся за мной, проходу не дают, точно я - какая дрянная совсем. Все, кроме вас, волочились, ей-богу! - заключила она и надула даже губки; ей, в самом деле, несносно даже было, что все считали точно какою-то обязанностью поухаживать за ней!

- Вам замужество, я полагаю, - начал Павел (у него в голове все-таки было свое), - не может помешать сыграть на театре; вы сыграете, а потом выйдете замуж.

- А как жених узнает и скажет: "Зачем вы со студентами театр играете?" Он и то уж Каролине Карловне говорил: "Зачем это она живет в номерах со студентами?"

- Я и Каролину Карловну приглашу играть, - объяснил ей Павел.

- Разве вот что сделать, - рассуждала между тем Анна Ивановна (ей самой очень хотелось сыграть на театре), - я скажу жениху, что я очень люблю театр. Если он рассердится и запретит мне, тогда зачем мне и замуж за него выходить, а если скажет: "Хорошо, сыграйте", - тогда я буду играть.

- Значит, во всяком случае вы будете играть? - сказал с удовольствием Павел.

- Во всяком случае! - отвечала Анна Ивановна, окончательно решившаяся участвовать в спектакле.

- Ну-с, поэтому вы надевайте вашу шляпку, и мы сейчас же поедем на считку в один дом, а я схожу к Каролине Карловне, - и он пошел к m-me Гартунг.